«Так сказал Б-г: «Небо – престол Мой, а земля – подножие ног Моих. Что это за дом, который вы (можете) построить Мне, и где место покоя Моего? И все это рука Моя сотворила, и стало все это, – слово Б-га» (Йешаяу, 66:1).
Неужели пророк хочет сказать, что сама идея возведения дома Б-га примитивна и могла родиться только у людей, которые не понимают, что такое бесконечность? Не вытекает ли из его слов, что лишь поколениям, еще не выработавшим представления о Всевышнем, Который присутствует повсюду, оставаясь невидимым и неощутимым, было разрешено воздвигнуть в пустыне шатер, к которому все будут приходить со своими дарами, молитвами и просьбами? Не является ли, с его точки зрения, Храм на горе Мория, куда три раза в год собирался весь народ, чтобы «показаться перед лицом Владыки Б-га» (Шмот, 23:17), чем-то ненужным, понижающим духовный уровень сыновей Израиля?
Не правильнее ли было бы строить Храм в сердце? Ведь сказал же поэт: «В сердце своем построю Мишкан, чтобы там пребывали величие и слава Его. А в Мишкане поставлю жертвенник с выступами по краям. Для огня неугасающего светильника возьму огонь Авраама, который связал Ицхака на жертвеннике, а в жертву принесу душу свою единственную» (Эльазар Азкири). Красиво.
Однако утверждают авторитеты Торы: «Одна из повелевающих заповедей Торы – сделать дом для Всевышнего… как сказано: «Сделайте мне святилище». И вот те основные части, которые обязательно должны быть в Храме: необходимо сделать кодеш (святое помещение) и кодеш кодашим (святая святых), а перед святым помещением должен быть входной зал. И все это вместе называется «дворец»... И следует изготовить для Храма… жертвенник... а также жертвенник для воскурения пахучих трав, менору и стол для хлебов, которые должны стоять в святом помещении перед святая святых... Дворец и двор следует строить из больших камней, а если нет камней, можно строить и из кирпичей» (Рамбам, Мишнэ Тора, Бейт а-бэхира).
И, следовательно, у мудрецов нет и тени сомнения в том, что на нас лежит обязанность построить дом Б-га на горе Мория и отделать его золотом или просто оштукатурить – какой сможем, с золотой или железной менорой – уж как получится. Но построить. И как можно скорее.
И получается, что и нам, людям просвещенным, хорошо понимающим, что Б-г находится повсюду, отправляющимся в Индию, Гималаи и другие экзотические места искать Его, дана заповедь построить на горе Мория хоть небольшой дом из обычного кирпича и объявить его домом Б-га.
Все объясняет внимательное прочтение стиха Торы: «И возьмут Мне приношение от всякого человека, у которого сердце пожелает дать…И сделают Мне Храм, и буду пребывать среди них…» (Шмот, 25:8).
Б-жественное присутствие будет с нами, если мы построим дом Б-гу. Но строится этот дом для того, чтобы выразить стремление быть рядом с Всевышним. (И никто не требует, чтобы мы представляли себе, будто Всевышний спустится с небес на землю и поселится в помещении, где стоит светильник и стол для двенадцати хлебов. Напротив, такие представления – прямой путь к идолопоклонству.) Поэтому и дары для строительства Мишкана мог принести только тот, «чье сердце пожелает дать». Дары по принуждению, по обязанности, из расчета никому не нужны. Они не могли и не смогут стать выражением искреннего желания жить с Б-гом и потому не могли быть использованы при строительстве Мишкана и Храма.
Но разве нельзя просто хотеть быть рядом с Б-гом и не возводить никаких зданий?
С точки зрения Торы, такого желания не достаточно для Всевышнего – Он не откликнется на него.
Любая идея должна найти свое выражение в действии. Так, например, тот, кто говорит, что мир был сотворен за шесть дней, но не соблюдает субботу, не считается человеком, верующим.
Так, и в случае с Храмом: народ, который говорит, что хочет быть близок к Б-гу и хочет, чтобы Б-г приблизился к нему, но не прикладывает усилий для того, чтобы построить дом на горе Мория, не удостоится того, чтобы исполнилось обещание «…и Я буду пребывать среди них…» Так как искреннее желание обязательно должно найти выражение в реальном мире через борьбу за Храмовую гору и через самоотверженный труд.
Странно слышать мнение, что Третий Храм, якобы, должен спуститься с небес. Но для чего нужен дом, который не будет выражением желания приблизиться к Б-гу, а лишь выражением того, что Б-г хочет приблизиться к нам?
И не случайно, закон Торы требует не ждать, а действовать (Раши, Шмот, 25:9).
Но что же с пророками, которые говорили: «Так же ли желанны Б-гу жертвы всесожжения и мирные жертвы, как повиновение голосу Б-га?» (Шмуэль I, 15:22); «Зачем Мне множество жертв ваших? …Пресытился Я всесожжениями баранов, и жиром откормленных животных, и кровью быков, и молодых баранов и козлов не желаю Я. Когда приходите созерцать лицо Мое, кто же это просил у вас топтать дворы Мои?» (Йешаяу, 1:11-15); «Кто-нибудь (найдется) из вас, кто закроет двери Мои, и не будете зажигать Мой жертвенник…» (Малахи, 1:10)?
Никто из них не хотел сказать, что Храм стал не нужен. Они лишь утверждали, что когда люди уходят от доброты и справедливости, их жертвы перестают быть угодны Небесам. Т.е. служение Всевышнему неотделимо от соблюдения морального закона. Как говорил Йешаяу: «И когда прострете ладони ваши, отвращу от вас глаза Мои, если умножите молитвы, не услышу Я – руки ваши полны крови. Омойтесь, очиститесь, удалите зло поступков ваших с глаз Моих, прекратите вредить. Учитесь делать добро. Добивайтесь (справедливости) суда, освободите угнетенного, рассудите сироту (с притеснителем), вступитесь за вдову» (1:14:17).