Общаюсь Люди | Группы
Смотрю Новости | Статьи | Видео
Ищу Знакомства | Работа | Путешествия
Учусь Вебинары | Ответы
Действую Медиа-Центр | События | Партнеры
Голда Меир, которая провела детство на улице Бассейной в Киеве, стояла у истоков государства Израиль. Она сформировала трудовое законодательство, заложила основы социальной защиты, стала первой женщиной - премьер-министром ближневосточного государства и главнокомандующей в так называемой войне Судного дня 1973 года. Корреспондент представляет 12 идей женщины, ставшей лидером в мире, где правили исключительно мужчины
За четыре дня до провозглашения независимости Израиля, 10 мая 1948 года, переодевшись в арабскую одежду, Голда Меир ночью тайно направилась в Трансиорданию. Ее целью было убедить короля Абдуллу не присоединяться к арабскому антиеврейскому движению. Король оценил храбрость своей гостьи и стал уговаривать ее не торопиться с провозглашением государственности.
“Разве нас можно упрекнуть в том, что мы торопимся? - ответила его величеству Меир. - Мы уже прождали 2 тыс. лет”. Невзирая на угрозу войны, в ночь с 14 на 15 мая она и еще 24 ее соратника поставили подпись под историческим документом - Декларацией независимости Израиля.
Это было новое, микроскопическое, бедное государство с населением 650 тыс. человек, из которых 420 тыс. - иммигранты. Среди них и бывшая киевлянка Меир. Теперь это страна с численностью населения как два Киева и объемом ВВП в две Украины. В пересчете на душу населения ВВП Израиля приблизительно такой же, как и в странах Евросоюза.
В 1906 году тогда еще восьмилетняя Голда Мабович и ее семья эмигрировали из Украины в США. В 1921-м 23-летняя Голда оставила самую сытую экономику мира и вместе с мужем отправилась в беднейшую часть планеты - в Палестину.
Подгоняемые волной антисемитизма и угрозой уничтожения гитлеровским режимом, европейские евреи совершили массовый исход на Землю обетованную, которая к тому времени была всего лишь узкой полоской выжженной, безжизненной пустыни.
В первые 25 лет своего существования молодая и бедная страна прошла через четыре войны, каждая из которых ставила ее на грань выживания. В 1969-м Меир стала пятым премьер-министром Израиля и первой на этом посту женщиной в истории ближневосточных государств. С этого момента Израиль начал свое восхождение на пик мирового капитализма.
“Если Давид Бен-Гурион - отец Израильского государства, то Голда - его мать”, - так теперь пишут биографы о роли Меир в современной истории страны. Она начала свою головокружительную карьеру, собирая миндаль, выращивая цыплят, присматривая за детьми, преподавая им английский язык. В автобиографии Меир написала: “Я не выбирала карьеру. Я не выбирала профессию. Просто так получилось”. Ее также называли Золотой девушкой сионистского движения. Своим красноречием и способностью убеждать она за одну поездку в США привлекла $ 50 млн на финансирование оборонных программ государства от богатой еврейской диаспоры.
Потрясенный премьер-министр Бен-Гурион сказал: “Когда-нибудь, когда история будет написана, там обязательно будет упомянуто, что была такая еврейская женщина, которая достала деньги, сделавшие наше государство возможным”. Сама же Меир довольно скромно, но точно охарактеризовала секрет своего успеха: “У нас было секретное оружие - отсутствие альтернативы”.
Своих критиков она отсекала не менее ярко: “Если у нас есть выбор между тем, чтобы погибнуть, вызвав всеобщее сочувствие, или выжить с плохим имиджем, то лучше уж мы останемся живы”. Незадолго до своей кончины Меир издала мемуары Моя жизнь - не слишком оригинальное название, но весьма поучительное содержание для политиков и домохозяек, друзей и врагов. 1
“Со страхом связано одно из самых отчетливых моих воспоминаний. Мы жили тогда в Киеве, в маленьком доме на первом этаже. Ясно помню разговор о погроме, который вот-вот должен обрушиться на нас. Конечно, я тогда не знала, что такое погром, но мне уже было известно, что это как-то связано с тем, что мы евреи, и с тем, что толпа подонков с ножами и палками ходит по городу и кричит: “Христа распяли!”. Они ищут евреев и сделают что-то ужасное со мной и моей семьей. <…>. Много раз в жизни мне пришлось испытать то ощущение страха, чувство, что все рушится, что я не такая, как другие. И инстинктивная глубокая уверенность: если хочешь выжить, ты должен что-то предпринять сам”
- детские воспоминания, которые дали Голде Меир закалку на всю жизнь.
“Не стоит быть слишком умной, - сказал мне отец. - Мужчины не любят умных девушек”. Заливаясь слезами, я объясняла, что теперь образование необходимо даже замужней женщине. И вообще, рыдала я, лучше мне умереть, чем всю жизнь или даже часть жизни гнуться над машинкой в грязной конторе. Но ни доводы, ни слезы не помогали. Мои родители были убеждены, что средняя школа, по крайней мере для меня, - непозволительная роскошь, к тому же нежелательная”
- о тернистом пути женщины в свободный мир начала XX века.
“Есть матери, которые работают лишь тогда, когда вынуждены это делать: муж болен или потерял работу или семья еще каким-то образом выбита из колеи. Их действия для них самих оправданы необходимостью - иначе нечем будет кормить детей. Но есть женщины, которые не могут оставаться дома по другим причинам. Ка и дети, их натура, все их существо требует большего: они не могут отделить себя от жизни общества. Они не могут допустить, чтобы их горизонт ограничивался детьми. Эти женщины не знают покоя”
- о мотивах деловой активности женщин.
“Меня как социалистку поражало то, что я наблюдала в этом так называемом бесклассовом обществе. Я не верила своим глазам, когда, проезжая по московским улицам при 40-градусном морозе, увидела, как пожилые женщины с тряпками, намотанными на ногах, роют канавы и подметают улицы, в то время как другие, в мехах и на высоких каблучках, садятся в огромные сверкающие автомобили”
- о социальном расслоении, поразившем ее в Москве в период семимесячного пребывания на посту первого посла Израиля в СССР (1948 год).
“Мне здорово надоело слышать о том, как евреи “украли” у арабов землю в Палестине. Дело обстояло совершенно иначе. Много полновесной монеты перешло из рук в руки, и много арабов стали очень богатыми людьми. <…>. В то время, когда мы приехали в Палестину, землю в Эмеке скупали довольно широко, хотя земля эта в большей своей части представляла собой черные болота, распространявшие малярию и черную лихорадку. Но важно было то, что эту зачумленную землю можно было купить, хоть и недешево. Кстати, немалый ее кусок Еврейский национальный фонд купил у богатой арабской семьи, проживавшей в Бейруте”
- на землях, о которых рассказывала Меир, теперь выращиваются урожаи овощей и фруктов, значительная часть которых продается на внутреннем рынке и экспортируется в страны Евросоюза.
“Две опасности подстерегают тех из нас, кто появился в качестве новых самостоятельных государств: во-первых, опасность засидеться в прошлом; во-вторых, иллюзия, что политическая независимость немедленно разрешит все наши проблемы. Что значит “засидеться в прошлом”? Естественно, многие новые нации сохранили неприятные, иногда горькие воспоминания. Естественно, они имеют зуб на своих прежних правителей и склонны считать свои сегодняшние трудности наследием прошлого. Вполне естественно, что вновь возникшие свободные нации должны помнить о прежних страданиях и унижениях. Народ не может строить свое будущее, если он забыл о прошлом. Но жить, продолжая размышлять только о прошлом, невозможно: всю свою энергию, все способности следует вложить в будущее”
- после посещения Африки Меир отметила: чем больше голов повернуты в прошлое, а не в будущее, тем страшнее выглядит настоящее любого, пусть даже независимого государства.
“Мы не будем по-настоящему свободны, пока наших детей будут кормить другие. Мы будем по-настоящему свободны лишь тогда, когда научимся получать то, что нам нужно для пропитания, со своей собственной земли”
- о необходимости подъема национального производства.
“Во время этой поездки [по африканским странам] я поняла, что нам в Израиле надо изменить развлечения для официальных гостей. Африканцы, как и израильтяне, непременно хотели, чтобы гости часов по 12 осматривали достопримечательности, а потом без всякого снисхождения волокли их на банкет с речами, состоящими из бесконечных взаимных поздравлений. Я сидела на этих банкетах и в изнеможении думала, что через несколько часов опять предстоит поездка под палящим солнцем, которая завершится таким же банкетом с речами. И я поклялась себе, что когда вернусь в Израиль, то сделаю что-нибудь, чтобы унять наше рьяное гостеприимство”
- об излишествах в дипломатических ритуалах.
“Это будет великий день, когда арабские фермеры перейдут Иордан не на танках, а на тракторах, и протянут руку дружбы - как фермер фермеру, как человек человеку. Может быть, это и мечта, но я уверена, что в один прекрасный день она сбудется”
- из выступления и. о. премьер-министра Израиля Голды Меир в Атлантик-Сити (США).
“Мы не будем больше слушать льстивых похвал израильскому народу. Замечательный народ! Каждые десять лет выигрывают войну! И опять выиграли! Изумительно! А теперь пусть возвращаются на свое место”
- о том, что твердость позиции - единственное условие выживания в циничном мире.
“В Израиле по-прежнему нет смертной казни, и вот самое большее, что мы делали: мы сажали террористов в тюрьмы, <…>, мы высылали из страны арабов, открыто поддерживавших и подстрекавших террористов. “Ваше святейшество, знаете ли вы, какое мое самое первое воспоминание? Ожидание погрома в Киеве. Разрешите заверить вас, что мой народ знает о жестокости все что возможно, и о настоящем милосердии мы тоже все узнали, когда нас вели в нацистские газовые камеры”. Вероятно, с папой так говорить не принято, но я чувствовала, что говорю от имени всех евреев мира - и живых, и тех, кто погиб, когда Ватикан сохранял нейтралитет во время Второй мировой войны”
- ответ Меир на упрек со стороны папы римского Павла VI о жесткости, проявляемой властями Израиля в подавлении арабских протестов.
“Мир жесток, эгоистичен и груб. Страданий малых наций он не замечает. Даже самые просвещенные правительства, демократии, возглавляемые порядочными людьми, представляющими порядочных людей, не слишком склонны теперь думать о проблеме справедливости в международных отношениях. Теперь, когда великие народы способны склониться перед шантажистами, а решения принимаются в зависимости от политики великих держав, мы не всегда можем принимать их советы и поэтому должны иметь смелость смотреть на вещи реально и действовать так, как нам подсказывает инстинкт самосохранения. И тем, кто спрашивает: “А что будет потом?”, у меня только один ответ: я верю, что у нас будет мир с соседями, но я уверена, что никто не захочет заключить мир со слабым Израилем. Если Израиль не будет силен, мира не будет”
- финальная часть мемуаров Меир. Попробуйте подставить в два последних предложения вместо “Израиль” слово “Украина” - и вот он, готовый рецепт национальной идеи.
Голда Меир в датах
Голда Мабович родилась в Киеве в бедной семье провинциального плотника. Из восьми его детей в нищете умерли пятеро, выжили только Голда и две ее старшие сестры. В 1906-м, семья эмигрировала в США. В начальных классах школы Голда вместе с по другой организовала Американское общество юных сестёр, которое занималось сбором средств на учебники для нуждающихся в них школьников. Это ее первый социально значимый поступок. В Денвере Голда познакомилась со своим будущим мужем Моррисом Меерсоном, с ним в 1921 году покинула США и отправилась в Палестину. В конце 1948-го госпожа Меерсон была назначена первым послом Израиля в СССР. Она также работала на различных должностях в профсоюзе и на государственной службе, прежде чем была избрана в 1949 году в кнессет. С 1949 по 1956 год Меир занимает должность министра труда. В 1956-м изменяет свою фамилию Меерсон на Меир, и с этого же года на ближайшие десять лет она - министр иностранных дел. С марта 1969-го по 1974-й служит в качестве премьер-министра Израиля. В возрасте 80 лет, 8 декабря 1978 года, Голда Меир умерла в Иерусалиме.
Журнал Корреспондент
Благотворительность
Пригласить друзей
Поддержать проект
Партнеры JewishNet
