Говорится в пасхальной агаде: «Был случай: раби Элиэзэр бен Урканос, раби Йеошуа, раби Элазар бен Азария, раби Акива и раби Тарфон сидели за пасхальным столом в Бней Браке и рассказывали об исходе из Египта всю ту ночь, пока не пришли ученики и не сказали им: «Учителя наши, настало время произнести «Слушай Израиль, Б-г Всесильный наш – Б-г один».
В этом рассказе речь идет о мудрецах, которые сидели «при закрытых ставнях» и не заметили, что наступило утро. Великие учителя не раз встречались тайно. И на этот раз они пришли к раби Акиве в Бней Брак ночью. Об их визите и разговоре никто не должен был знать, так как речь шла о восстании. Поэтому их охраняли ученики.
Но вот подробности их разговора не известны. Можно ли понять, кто поддержал восстание, а кто – нет?
Для того, чтобы дать ответ на этот вопрос, нужно вспомнить, что в 115 г. н.э. император Адриан разрешил восстановить разрушенный после поражения восстания 65-68гг. Храм. Были собраны деньги и приложено много усилий, чтобы начать работы. Но на территории Йеуды неизвестно кем была убита дочь Адриана… И хотя два человека: Юлиус и Папус, руководившие сбором средств для строительства, – чтобы спасти народ, взяли на себя ответственность за убийство, хотя и не имели к нему никакого отношения, император не сменил гнев на милость и не разрешил продолжать строительство.
Уже тогда сыновья Израиля хотели взяться за оружие. Но к ним обратился раби Йеошуа и рассказал притчу о том, как лев попросил журавля вытащить застрявшую у него в горле кость и пообещал большую награду; а когда журавль извлек кость и попросил плату, лев сказал, что достаточно с него и того, что он не откусил ему голову. «Так и мы, – заключил раби Йеошуа, – достаточно с нас того, что мы сумели выйти из этой истории невредимыми (Берешит раба, 64:10).
Раби Йеошуа был учеником Йоханана бен Закая и вынес его из осажденного города в гробу, обманув таким образом стражу у ворот, не позволявшую никому покидать Йерушалаим. А рабан Йоханан бен Закай после того, как ученики оставили его за городом, пришел к Веспасиану, командовавшему десятым легионом и осадой города, чтобы попросить его пощадить мудрецов Торы, когда он захватит Йерушалаим.
Раби Йеошуа призывал жителей Иудеи не разрушать языческие храмы, так как это приводило лишь к тому, что их приходилось восстанавливать за свой счет. А однажды в Риме, куда он приехал, чтобы просить отменить запрет на изучение Торы, когда один христианин, вступил с ним в разговор, но при этом постоянно отворачивал от него свое лицо, раби Йегошуа поднял свою руку. А императору он объяснил: «Христиане утверждают, что Всевышний отвернул Свое лицо от сыновей Израиля. И это, может быть, и правда, ибо мы оказались недостойны свободы, но Его рука, которая творит чудеса и спасает, никогда не оставляет народ. И мы можем выстоять в изгнании – нам есть на кого опереться» (Хагига, 8б).
Исходя из сказанного, можно утверждать, что раби Йеошуа не верил в возможность победить римлян и считал, что надо научиться жить под их властью, а Всевышний поможет выстоять в этом испытании. И, следовательно, он не мог быть сторонником идеи восстания.
Раби Элиэзэр бен Урканос также учился у рабана Йоханана бен Закая и вместе с раби Йеошуа помог ему оставить осажденный Йерушалаим. Раби Элиэзэр, обладавший непревзойденными знаниями в Торе и исключительной праведностью, говорил своим ученикам, что они не смогли взять у него даже столько, сколько собака может вылакать из моря. И предсказывал, что за пренебрежение Торой на них обрушатся бедствия, а раби Акива, который был самым талантливым, пострадает больше всех (Сангедрин, 68а).
Раби Элиэзэр был одним из тех немногих, для которых Всевышний творит чудеса, и полагался на молитву и на чудо больше, чем на силы человека (Бава меция, 49а). И хотя он был из учеников Шамая, которые были непримиримыми врагами нееврейской власти, он также не поддерживал идею восстания. Его слова о бедствиях, которые постигнут учеников и особенно раби Акиву за то, что они недостаточно учились, прозвучали как предупреждение.
Раби Тарфон учился у рабана Гамлиэля, позже казненного римлянами за участие в восстании 68 г. И это само по себе свидетельствует о том, что он занимал решительную позицию. Он часто говорил: «Акива, кто отстраняется от тебя, отстраняется от жизни» (Кидушин, 66б). Но он также говорил: «Не можешь ты кончить работу, но и устраниться от нее не имеешь права» (Авот, 2:2). А применительно к восстанию это звучит так: «Нельзя достичь всего сразу. К свободе нужно идти постепенно». Главной задачей человека он считал изучение Торы. И, следовательно, при всем уважении к раби Акиве, он также должен был отказаться от вооруженной борьбы.
Раби Элазар бен Азария был главой школы мудрецов, которая существовала с разрешения римлян в Явнэ. Он говорил, что однажды проснулся седым, как семидесятилетний человек, хотя ему было восемнадцать лет. Конечно, он не спал семьдесят лет. Его слова были намеком. Он как бы хотел сказать: «Не нужно ничего предпринимать против римлян, нужно переждать это тяжелое время и, если бы можно было, надо было бы лечь и уснуть на семьдесят лет». Он говорил: «Верить в исход – это верить во Всевышнего, а не верить в исход, это не верить во Всевышнего, так как сказано: «Я Б-г Всесильный твой, Который вывел тебя из земли египетской, из дома рабства», и в будущем человек, отказывающийся признать, что Всевышний собрал Свой народ со всех концов земли, не будет считаться верующим!» Из этих слов видно, что раби Элазар бен Азария ожидал чудесного спасения и был против вооруженного столкновения с Римом.
Раби Акива в те годы, когда римляне запретили изучение Торы, собирал множество людей. А когда ему говорили, что легионеры схватят и его самого, и его учеников, отвечал, что сыновья Израиля не могут жить без Торы, как рыбы не могут обходиться без воды (Брахот, 61б).
И так четверо – против, один – за. Восстание не должно было бы начаться...
Но когда Адриан воздвиг капище Юпитера на Храмовой горе и превратил святой город в языческий полис Элия Капитолина, восстание вспыхнуло само: сдержать гнев народа, который не хотел терпеть осквернение имени Всевышнего, было невозможно.
Раби Акива не только обучал людей Торе, но и готовил своих учеников, и среди них – своих сыновей, к войне. И воины раби Акивы присоединились к восстанию, во главе которого встал Шимон Бар Кохба. А раби Акива называл себя его оруженосцем. Ибо считал, что и для мудреца Торы не зазорно служить тому, кто возглавляет борьбу за свободу.
Восставшие захватили Йерушалаим и два с половиной года удерживали его. Они восстановили здание Храма и приносили жертвы. Однако затем были вынуждены отступить в укрепленный город Бейтар. Но не смогли противостоять римским легионам, и последний оплот восстания пал 9 ава 135 г.
Раби Акива был с восставшими до самого конца. А когда его вывели на казнь – он радовался. Ибо предвидел будущую победу.
Другие не видели, а он – видел.
Раби Йеошуа и раби Элиэзэр плакали при виде легиона на марше, А раби Акива, который умел заглядывать в будущее, смеялся и говорил: «Если столько силы Всевышний дал тем, кто нарушает Его волю, то сколько же сил Он даст праведникам?!» И когда все плакали при виде развалин Храма, раби Акива смеялся: он видел будущий Храм (Макот, 24б).
Теперь можно ответить на вопрос, который часто задают за пасхальным столом: «Почему в пасхальной агаде все строится на числе четыре: четыре вопроса, четыре сына, к каждому из которых надо подобрать свой подход, четыре бокала, а в рассказе о встрече в Бней Браке упоминаются пять мудрецов?
Великий Маарал утверждал, что число четыре символизирует изгнание (разбросать на четыре стороны света, четыре периода порабощения: Вавилон, Персия, Греция, Рим), а число пять – освобождение. Четверо из мудорецов Агады жили настоящим, а раби Акива – будущим. Так что мудрецов четверо, а раби Акива – как пятый бокал, который наливают, но не пьют.
Восстание раби Акивы закончилось победой в 1948 г., когда Всевышний дал нам больше сил, чем нашим врагам. А сегодня, попытавшись обрести «зрение» великого мудреца и воина, мы сможем увидеть на месте мечети Третий Храм.
И обо всем этом следует рассказать в Песах, потому что говорится: «Всякий, кто удлиняет рассказ, достоин похвалы».