Обзор статей » Еврейская семья

• Йом Кипур - отрицание случайности

  Опубликовано пользователем Александр Фишман September 25, 2012 - Рубрика Еврейская семья - #Йом Кипур 

  Убежденность в случайности происходящего - страшное преступление. Наказание за него - сокрытие Б-жественной воли, в результате чего рождается ощущение отсутствия цели и бессмысленности всего, даже собственной жизни.   Неслучайность Сказано в книге Ваикра: "А если и после сего не послушаете Меня и пойдете со Мной в силу случая (будете вести себя так, будто в мире господствует случай), то Я пойду с вами в ярости случайности (буду вести Себя по отношению к вам так, будто в мире господствует случай, и при этом все обстоятельства будут оборачиваться против вас)..." Убежденность в случайности происходящего - страшное преступление. Наказание за него - сокрытие Б-жественной воли, в результате чего рождается ощущение отсутствия цели и бессмысленность всего, даже собственной жизни. Самое страшное преступление - убежденность, вера в случайность происходящего с нами, а самое страшное наказание, которое посылает Всевышний Своему народу за прегрешения - "случайность": скрытие Б-жественной воли, в результате чего рождается ощущение отсутствия цели и бессмысленность всего, даже собственной жизни.  Случайность называется сокрытием Лица: человеку кажется, будто Владыка мира отвернулся от Своего творения, как бы говоря: "Пусть будет как будет". И тогда торжествует зло.  Уверенность, вера в неслучайность происходящего подталкивает к поиску причинно-следственных связей, и помогает человеку добраться до первопричины. Случайность - обман зрения, заставляющий думать, что существуют процессы, не подчиненные Высшей воле и развивающиеся в соответствии с чьим-то желанием, не соответствующим Б-жественному плану.  Мировосприятие, основанное на представлении о случайности, - корень всех грехов. "Нет суда и нет судьи, каждый делает, что хочет", - думает человек, поверивший в случай. Этот дурной корень, проникающий в глубину души, уничтожается в тот момент, когда первосвященник заходит в Святая Святых, чтобы разбрызгать несколько капель крови жертвы перед Арон а-Кодеш.  Прежде чем принести животное в жертву, первосвященник выбирает его при помощи жребия. К нему подводят двух козлов, которые должны быть похожи друг на друга как две капли воды. Затем ему подносят коробку с двумя пластинами: на одной написано "Всевышнему", а на другой "Азазелю". Если первой он достает пластину с надписью "Всевышнему", то козел, стоящий по правую его руку, приносится в жертву Всевышнему, а козел, стоящий по левую руку, отсылается со специальным посыльным в пустыню, где, якобы, пребывают силы зла и разрушения (Азазель), и сбрасывается со скалы.  Неужели полагается приносить жертвы кому-то еще, кроме Творца, - демонам или духам? Не дай Б-г. Смысл этого странного действия заключается в том, что жертва всегда подобна тому преступлению, которое она призвана искупить. Если люди думают, что в мире есть место случайности, то получается, что не все подчинено единой воле и существует некая сила, которая противостоит Б-жественному желанию творить добро и действует по собственной прихоти. Чтобы убить это ложное представление о мире, ведущее к идолопоклонству, нужно извлечь его из подсознания человека и наглядно показать абсурдность веры в самостоятельность сил зла. "Какой такой Азазель? - кричит душа человека. - Это бессмысленность!" Да, бессмысленность. Но для того, чтобы она стала очевидной, нужно сбросить козла со скалы в ее честь. С этой же целью бросается жребий: выбор жертвы с помощью двух табличек делает жертву еще более похожей на преступление человека - веру в случайность. И козел отсылается к Азазелю в пустыню - и понятие о случайности и представление о какой-то самостоятельной силе зла, жаждущей разрушения - все это приносится в жертву, то есть отрицается. Если вы откажетесь от представлений о случайности - удостоитесь любви. А там, где любовь, - там прощение.  После принесения жертв, кровь которых вносится в Святая Святых, первосвященник заходил туда вновь, чтобы принести воскурения. Святая Святых - центральная точка мира. И когда там приносится жертва из пахучих трав, высыпаемых на угли, принесенные первосвященником в совке, все существующее соединяется в одно целое через общее для всех творений начало и человек еще полнее осознает подчиненность мира одной идее и одному плану. Мудрецы называют воскурения "узлом, который соединяет все существующее на небе и на земле в единое целое" (на иврите кторет - 'воскурение', на арамейском кторет - 'узел').  Святая святых, где все подчинено единству, распространяет в мире любовь - противоположность случайности. Там, где случайность, нет любви. Образом любви являлись находившиеся над крышкой Ковчега Завета два золотых ангела из золота с женским и мужским лицом, которые с великой любовью смотрели друг на друга, распростирая крылья над крышкой.  Что же лежало в Ковчеге Завета? Скрижали с начертанными на них десятью заповедями и свиток Торы, написанный рукой Моше. Тора раскрывает человеку любовь Всевышнего и приводит его к раскаянию: чем он больше постигает Творца, тем сильнее сожалеет о своей неблагодарности по отношению к Нему. Чем полнее знание Торы, тем полнее любовь ко Всевышнему, а там, где проявляется любовь к Творцу, - там и любовь к Его творению.  "Возлюби ближнего своего как самого себя - это самое общее правило Торы", - сказал рабби Акива. Из этого правила вытекают все заповеди: как те, которые связывают человека и человека, так и те, которые связывают человека и Всевышнего. Любовь - она и есть любовь. И она доступна только тому, кто подобен ангелам Ковчега Завета. Талмуд утверждает, что не было на свете большей любви, чем любовь пастуха Акивы (впоследствии ставшего рабби Акивой) и Рахели, дочери одного из трех крупнейших иерусалимских богачей Кальба Савуа. Не было на свете человека, который бы постиг глубины Торы полнее, чем рабби Акива, и не было женщины, которая заботилась бы об обогащении духовного мира любимого больше, чем дочь Кальба Савуа, ждавшая своего мужа 24 года: пока он не обрел знания, более глубокие, чем все, кто жил до него и после. Рабби Акива подарил жене в знак любви золотой Иерусалим - украшение, которое самые богатые девушки надевали как корону.  Это украшение было миниатюрной копией святого города с возвышающимся в его центре Храмом, который связывает в единое целое все противоположности в мире и, прежде всего, небо и землю. Когда жены других мудрецов спрашивали, почему же они не получили в подарок ничего подобного, они слышали в ответ: "А разве вы сделали что-либо подобное тому, что сделала жена рабби Акивы?"  Когда стоит Храм, каждый находит свою пару в мире гораздо легче, быстрее и безошибочнее, чем это происходит в те времена, когда Храма нет. Одна римская дама спросила рабби Акиву: "А чем занимается Всевышний после того, как он сотворил мир?" Ответил ей рабби Акива: "Сидит и подбирает пары". Госпожа подумала, что и она может делать то же самое, и попробовала, по своему усмотрению, переженить своих рабов. На следующий же день она поняла свою ошибку.  Первосвященник не может войти в Святая Святых, если он не женат. Ведь, тогда он сам - воплощение случайности: пазл не сложился, половина не найдена - нет для него гармонии и любви. Как же он даст гармонию и любовь другим? Нет, первосвященнику, не нашедшему своей половины, нельзя заходить в Святая Святых.  Сам с собой "Возлюби ближнего своего как самого себя". Из этой заповеди вытекает, что не научившись любить себя, человек не сможет любить другого. Значит Тора призывает прежде всего любить самого себя! Но хорошо ли специально обращать внимание на собственную персону и потакать своим прихотям, даже если ты ставишь перед собой цель научиться давать благо другому? Конечно же Тора не призывает человека благоговеть перед самим собой и ублажать свои тело и душу, придаваясь чувственным или интеллектуальным удовольствиям.  Любовь к себе понимается гораздо глубже, чем забота об услаждении плоти и приятном проведении времени. Для того, чтобы понять к какой любви призывает Тора попытаемся ответить на один из самых сложных вопросов на свете: "а что такое я" "Вайецер Ашем Элоким эт аАдам" - и сотворил Бог Всесильный человека - удвоение буквы йод в слове вейацер намекает на то, что в человеке заложены два начала, между которыми идет постоянная борьба (Брахот, 61а). Но с чем идентифицируется "я" - с добром или злом, эгоизмом или альтруизмом, с силой воли или со слабостью? Рассказывают (Шабат, 119а), что в субботу из синагоги домой еврея провожают два ангела - один черный, а другой белый. Если в доме все готово к субботе - белый ангел говорит: пусть всегда будет так, и черный отвечает "амен", а если нет - то черный ангел говорит: пусть всегда будет так, и белому не остается ничего другого, как сказать "амен". Легко представить себе, что речь идет не только о субботе, а о любом поступке: человек помог другому - и белый ангел говорит: пусть всегда будет так; обидел кого-то - и черный ангел говорит: пусть всегда будет так. "Я" - то есть сам человек - находится посередине между черным и белым ангелом, между хорошим и плохим. "Я" - свобода выбора, "я" - умение выбирать, "я" - способность склонить себя и весь мир к добру и благу, "я" - способность заставить даже дурные потенциалы приносить пользу и служить хорошему началу (заставить черного ангела ответить "амен"). А может быть это не так? Может быть "я" человека как раз идентифицируется с той стороной человека, которая постоянно призывает его думать только о себе, заботиться о собственных удовольствиях, благосостоянии и богатстве не считаясь с другими и не испытывая ни к кому любви и сострадания? Нет, это не так. Когда человек поступает плохо, неразумно, жестоко, мы говорим "он не в себе", "он вышел из себя". Эти выражение указывают на то, что в психологии людей личность друга или близкого человека отождествляется с положительным и добрым началом. Человек, как правило, не хочет отождествлять себя со своими дурными устремлениями - он предпочитает, по крайней мере в какой-то степени, считать их не своими, а чужими, навязанными ему кем-то желаниями. Речь не идет о злодеях, которые погрязли во зле и утратили способность выбирать. Сама по себе свобода выбора - не данная раз навсегда константа, а функция зависимости настоящего состояния от предыдущего. Рав Деслер разъясняет, что человек устроен так, что он пугается преступления, но совершив однажды недоброе дело, он теряет это врожденное чувство страха. Если же повторить преступление дважды или трижды, оно начнет казаться правильным поведением. В Пиркей авот этот принцип выражен правилом: "Заповедь влечет за собой другую заповедь, а преступление влечет за собой преступление". Задача еврея научиться поступать правильно и сделать положительное естественным для себя - каждый шаг в хорошую сторону позволяет белому ангелу делать добро постоянным сущностным свойством человека, а каждый шаг в плохую сторону дает возможность черному ангелу привносить в человека тот яд, который в будущем в похожей ситуации заставит его склониться в плохую сторону. А там с плохой стороны самому же человеку плохо: "Сатан - дурное начало, соблазняющее человека, свидетельствующее против него и наказывающее его".  Человек по своей сути - добро, потому что он отличается от всех творений тем, что он неограничен, а безгранично только доброе желание - все остальное ограничено теми или иными рамками (Кант, "Основы Метафизики").  Воевать с черной стороной и любить белую и приближаться к ней - в этом и только в этом любовь к себе. В этой войне человек создает себя. Сказал Илель: "Если не я себе - то кто мне?" (Пиркей авот) Любить себя для Илеля означает исправлять себя, делать добрее, честнее, умнее. Все эти качества нужны человеку, не для того, чтобы преуспеть или возгордиться, а чтобы давать благо другому и поэтому Илель продолжает: "а если я для себя - то зачем я (делаю то, что я делаю)".  И остался Яаков один и боролся с ним человек до восхода. Если Яаков был один, то с кем же он боролся? С самим собой - с той стороной своей личности, которую он не желал сделать сущностной, а воспринимал как то, что он предпочитал бы оставить во вне, а не пустить глубоко внутрь. Дурное начало - незнакомец-двойник Яакова, набирающий силу в темноте. "Пусть всегда человек опирается на свои хорошие желания и с их помощью объявляет войну дурным своим желаниям" (Брахот). Так же нужно относится и к другому: любить в нем то хорошее, что есть в нем и помогать развиться и занять главенствующее место светлой стороне ближнего и ненавидеть то дурное, что живет в нем, постоянно стремясь подчинить двойник невидимку и заставить его отвечать амен. Ненавидеть в человеке дурное - это не значит ненавидеть самого человека. Царь Давид сказал: "Любящие Всевышнего возненавидьте зло". Зло, а не злодеев

  Альбом статьи (1 фотография)
  Поделиться - Отчет