Общаюсь Люди | Группы
Смотрю Новости | Статьи | Видео
Ищу Знакомства | Работа | Путешествия
Учусь Вебинары | Ответы
Действую Медиа-Центр | События | Партнеры
Еврейское местечко как уникальный социо-культурный феномен возникло еще в позднем средневековье в Восточной Европе, ставшей одним из крупнейших центров еврейской жизни. Испытывая преследования и гонения, разоряясь в результате крестовых походов, в 15-16 веках евреи-ашкеназы, общины которых находились в Западной Европе, стали переселяться на восток. Страна, лежавшая там, было Польско-Литовское государство. Здесь евреи были нужны, они были способны поднять ее экономику, имея опыт в коммерции и ремеслах, кроме того, польские дворяне нуждались в деньгах, которые евреи могли платить за аренду и в качестве налогов. Еврейские общины приглашались поселиться в городки, принадлежавшие польским аристократам, им обещались безопасность и сохранность их имущества, свобода торговли, свобода в исповедании их религии, самоуправление.
Во многих таких частновладельческих городах евреи составляли преобладающее большинство. Еврейские общины продолжали существовать здесь со своими традициями и культурой, практически изолированные от внешнего мира. Первоначально зависевшие от крупных развитых общин больших городов, откуда прибывали поселенцы, эти маленькие общины приобретали все большее значение, поскольку их развитию не препятствовали установленные права и антиеврейские традиции горожан-христиан, как было в старых “королевских” городах. Так в 17-18 вв. продолжалось движение в эти маленькие городки - местечки - где еврейская община была консолидирующим началом и имела определяющее значение.
С разделом Польско-Литовского государства началась окончательная кристаллизация социо-культурной модели местечка в процессе дифференциации общин после раздела. Россия столкнулась с феноменом еврейского местечка в конце 18 века в результате разделов Польши, когда часть этой страны вместе с плотным еврейским населением вошла в состав Российской Империи. Здесь местечки находились в рамках Черты еврейской оседлости, установленной в 1794г и просуществовавшей до Февральской революции 1917г.
Еврейское местечко играло определенную роль в экономике, оно было как бы посредником в торговле между городом и деревней, а также ремесленным центром по обслуживанию сельской округи. Возникновение такой роли было результатом положения евреев в феодальном обществе. В нем при неразвитых денежных отношениях и промышленности главным богатством и залогом благосостояния была земля. Между тем она уже была распределена между членами общества, в котором евреи были пришельцами. Евреям не разрешалось владеть землей, что обуславливало их основные занятия - ремесло и торговля. Их занятие арендой вело к образованию тесных связей с деревней, поэтому они и селились общинами рядом с деревнями и городами, образуя торгово-ремесленные поселения.
В России по переписи 1897г 33,5% ее еврейского населения проживало в 1522 местечках. Около 40% их жителей занималось торговлей и посредничеством, а 35-40% были ремесленники. Реальный критерий размера местечка не определен, оно могло иметь от меньше 1000 жителей и до более 20 000.
Однако местечко не было просто населенным пунктом, городком, но его отличал особый образ жизни, культура, традиции, которые создавала община, жившая своим замкнутым миром по законам Галахи. Еврейская община была создателем культурных ценностей, она принимала участие в жизни каждого своего члена. Идишкайт(традиционные еврейские ценности) и меншлихкайт (гуманность) были две главных ценности местечковой общины, вокруг которых концентрировалась ее жизнь. Традиционные идеалы соблюдения заповедей, учения, социальной справедливости, благотворительности были слиты в образе жизни местечка. Идишкайт и меншлихкайтвыражались во всех поступках и поведении еврея, направленные на то, чтобы прожить жизнь как “хороший” еврей, они проявлялись в синагоге и семье, святости Субботы и праздников, суматохе рынка.
В течение 19 века антиеврейские преследования, вспышки насилия, экономические ограничения, развитие капитализма давили на социально-экономические основания местечка. Существование Черты Оседлости вело к нищете и скученности масс еврейского населения в местечках, жестокой конкуренции в их среде. Политические и идеологические течения и движения начали подрывать традиционный местечковый уклад жизни, который теперь все менее удовлетворял новые поколения. Ослабленное в своем основании в последней трети 19 века, после трагических событий Первой Мировой и гражданской войн местечко вступило в последнюю стадию своего развития.
Окончательный его упадок был напрямую связан и с упразднением Черты Оседлости, которое наступило де факто еще в 1915г, а де юре после марта 1917г. Октябрьская революция, военный коммунизм, погромы, борьба со старым миром окончательно подорвали экономику и уклад жизни местечка. За свою короткую жизнь под властью большевиков, до прихода нацистов, местечко и его жители испытали на себе все эксперименты большевиков и повороты их политики, индустриализацию и коллективизацию, сталинскую национальную политику. Если 1920-е гг. это период, когда разрушено старое, а новое еще только создается, то в 1930-е гг. местечко, уже лишившееся своих традиционных социальных функций, трансформируется, приспосабливается, вписываясь в новую экономическую и культурную жизнь.
Что происходит в местечке 1930-х, что представляет собой его еврейское население, в чем его отличие от прежнего местечка и в чем трансформация по сравнению с 1920-ми гг.? Какую роль играют местечки в советской экономике? Каковы теперь система ценностей и менталитет евреев местечка, их образ жизни, сохранялись ли традиционные ценности и как они совмещались с неизбежно наступавшими новой советской культурой и идеологией? Были ли местечки до конца, до уничтожения их нацистами, последним оплотом еврейской жизни в СССР, отождествляли ли его жители-евреи себя с еврейским народом, или это уже было уничтожено революцией и сталинским режимом?
Это только малая часть вопросов, которые могут быть поставлены историком, исследующим еврейские местечки в СССР в 1930-е гг. Однако попыток поставить эти вопросы и постараться дать на них ответ практически не было. Историография этой проблемы достаточно скудна. Если по местечку 1920-х - начала 1930-х гг. в советской историографии было довольно много работ на русском и на идиш, как специальных, так и общих, то по периоду 1930-х гг. такие работы просто отсутствуют.
Из специальных работ можно отметить “Еврейское местечко в революции. Очерки под редакцией Тана-Богораза” появившиеся в 1926г и книгу Гершнбойма “Щедрин, аштетл ин реконструктивн период”(1931г) Однако еврейские исследования в СССР находилась под контролем гоударственной идеологии, поэтому в основном только социально-экономические исследования могли отвечать новому критерию сответствия целям социалистического строительства. В СССР в 1920-30х гг. социальная реконструкция местечка была важной государственной задачей, поэтому большинство работ посвящено именно социально-экономическому аспекту.
Своеобразным итогом им могут служить монографии как две научно-популярные работы Л.Зингера “Дос банайте фолк”(1941г) и “Дос уфгерихте фолк”(1948г), а также его диссертация 1947 года “Социально-экономические основы разрешения еврейского вопроса в СССР”. Несколько особняком стоит монография Я.Кантора “Национальное строительство среди евреев в СССР”, опубликованная в 1934г. Однако, к сожалению, эта книга охватывает в основном 1920-начала 1930-х гг.,
С закрытием Еврейских Научных Институтов в Киеве и Минске к концу 1930-х гг. и с фактической ликвидацией еврейской науки и культуры в СССР в 1948г подобные исследования надолго прекратились. Лишь в 1990е гг. появляются статьи, в которых косвенно затрагивается ситуация в еврейском местечке, как например Д. Романовского “ Советские евреи под нацистской оккупацией (на материалах Северо-Восточной Белоруссии и Северной России)”, но специальных исследований пока нет. То же можно сказать и о зарубежной, в частности американской историографии по советским евреям. Там есть несколько общих работ, одной из первых попыток анализа стала книга Я.Лещинского “Дос советише иднтум” (1941г), где автор дает также сведения по местечку, в основном взятые из советской прессы, но они отрывочны и касаются больше конца 1920-х-начала 1930-х гг. В других общих работах С.Барона, Н.Левин, Б.Пинкаса, Ц.Гительмана местечко опять же не рассматривается как объект специального изучения, из этих работ можно понять исторический фон, в котором существовало местечко, политику государства и его еврейских органов по отношению к нему, историю создания и развития отдельных институтов и учреждений, которые существовали также и в местечке. Местечко могло рассматриваться как один из объектов, на котором отражалась новая еврейская культура и политика, а о его положении в 1930-е гг. часто не упоминается. Из работ, рассматривающих отдельные аспекты истории советского еврейства, как Каджедана о переселении в Крым, Д.Фишмана и Д.Ротенберга о еврейской религии можно почерпнуть сведения о различных фактах, которые имеют отношение к местечку.
Таким образом, можно однозначно констатировать, что работ, специально посвященных анализу феномена советского еврейского местечка в 1930-е гг., к сожалению нет. В целом в западной историографии сложилось упрощенный, умозрительный взгляд на местечко. Считается, что старое местечко, бывшее уникальным феноменом в еврейской культуре, сметенное революцией и погромами, в 1920-1930-е гг. стало объектом государственной политики “продуктивизации”, идишизации а позже интернационализма. Хотя в них дольше сохранялась еврейская религия, общие тенденции развития экономики и культуры вели к ассимиляции, массовому отъезду евреев из местечка, его умиранию, практической гибели его еврейских общин. Однако не было попыток проследить, что же осталось в этих местечках, как они трансформировались, чтопредставлялo собой советское еврейское местечко накануне войны. Данную работу можно считать лишь начальным этапом анализа еврейского местечка в СССР в 1930-х гг. Для этого я использовала несколько групп источников, многие из которых ранее не привлекались для подобных исследований.
К неопубликованным источникам относятся архивные материалы, находящиеся в Государственном Архиве Российской Федерации (ГАРФ) и в Архиве Российского Этнографического Музея (РЭМ) в Санкт-Петербурге. В ГАРФе это были материалы фондов Комитета и Общества по земельному устройству трудящихся евреев (КОМЗЕТ и ОЗЕТ) за 1930-е гг. Наиболее ценными для настоящей работы явились материалы обследований, называвшихся “Переселенческие контингенты среди еврейского населения Киевской области и Белорусской ССР” и то же в Винницкой области, сделанные соответственно в 1935г и 1934г бригадой студентов еврейского сектора Коммунистического Университета Нацменьшинств Запада (КУНМЗ) по программе, разработанной Евкомиссией института Национальностей. Всего было обследовано 31 населенный пункт в 1935г с населением 316 400 человек, из них 106 600 евреев и 16 населенных пунктов в 1934г, где жило 234 200 человек, из них 112 100 евреев. Обследовались вместе как города, так и местечки, которых в том числе было обследовано 11 по Киевской обл., 15 по Белоруссии и 13 по Винницкой обл. В связи с целью обследований они дают сведения в основном по размеру, экономике и социальному составу данных местечек.
Материалы этих обследований несомненно имеют определенную ценность, являясь результатом прямых наблюдений. Среди других материалов фонда ОЗЕТа отчеты, переписка, сведения о работе его ячеек в местечках, планы и отчеты работы культкомиссии ОЗЕТа за 1934-38 гг., все они освещают те или иные аспекты жизни местечек рассматриваемого периода.
Другой группой архивных источников, использованных мной для этой работы, стали материалы фонда Еврейской секции Государственного Музея Этнографии и народовСССР, образованной в 1924г для сбора экспонатов и изучения положения евреев при царизме и советской власти. Руководителем секции был И.М.Пульнер, известный советский этнограф, материалы деятельности которого также находятся в этом фонде. Ценными сведениями по истории местечка в СССР стали материалы экспедиций по местечкам Белоруссии в 1930г, где есть записи по истории местечек, об их социально-экономическом положении и культуре. Наиболее ценным источником, помогающим проследить трансформацию местечка, являются путевые записки И.М.Пульнера с наблюдениями о поездке в Лепель в Белоруссии в 1924г, но, к сожалению, за более позднее время подобных материалов нет.
Из опубликованных источников важнейшим является советская пресса на русском и идиш, выходившая в 1930-е гг. Среди использованных мной наиболее информативной является одна из центральных газет на идиш, “Октябрь”, выходившая в Минске с 1925 по 1941 гг. Для данной работы наиболее важны выпуски за 1930-39 гг., они дают сведения о состоянии экономики, новой культуры, положении религии, учреждениях и благоустройстве местечка. Другой газетой, дающей подобную информацию, является Харьковский “Дер Кустар”, выходивший с 1927 по 1935 гг. Что касается местных газет на идиш, то, как ни странно, они гораздо менее информативны и их качество было низким. Примером такой газеты может служить Бердичевская “Дер Арбетер”, выходившая в 1934-35 гг., но и в ней есть сведения по местечкам.
Из еврейской прессы на русском важен журнал “Трибуна еврейской советской общественности”, бывший центральным печатным органом ОЗЕТа и выходивший с 1929 по 1937 гг.
Несомненно, эти газеты дают большой фактологический материал, они важны также для осознания атмосферы того периода, знания о поворотах общей политики и преломлении их в местечке, но при осмыслении информации необходимо помнить об идеологической направленности этой прессы. Вообще следует подчеркнуть, что все использованные нами материалы несут на себе жесткий идеологический прессинг и дают далеко неадекватную и неполную картину.
Еще одним важным своеобразным источником могут служить произведения советской еврейской литературы за 1930-80-е гг., в силу того, что многие из них являются по сути бытоописанием. Естественно на них нельзя ссылаться как на фактический материал, но они дают понять атмосферу местечка того периода, уклад жизни его еврейской общины, семьи, отношения поколений. Одним из примеров таких произведений является роман ”Зелменяне” М.Кульбака, написанный в 1930г, описывающий уклад жизни и его постепенное изменение в новых условиях большой еврейской семьи в предместье Минска. Х.Меламуд в “Хащеватских рассказах” показал жизнь жителей местечкаХащеватое, еврейскую семью вплоть до конца 1930-х гг. Конечно, этот вид источников нельзя брать как основной, но он подтверждает и оживляет сведения архивов и прессы и в этом его ценность.
В целом весь этот комплекс источников позволяет поставить и по возможности ответить на некоторые их приведенных выше вопросов и дать оценку трансформации еврейского местечка к концу 1930-х гг.
Основные тенденции социально-экономического, политического и культурного развития советского еврейства в 1920-1930-е годы
После бурных событий революций и последовавшей гражданской войны к началу 1920-х годов Советский Союз достиг определенной стабильности. Установились его границы, и коммунисты утвердили свою власть на шестой части земного шара. На очереди была созидательная работа, создание нового социалистического общества и осуществление великих замыслов.
Новая экономическая политика, провозглашенная в 1921 году после тяжких лет разрухи и военного коммунизма, принесла надежду на возрождение. Новые возможности, данные частникам, однако, не означали движение к капитализму и демократии. Новый режим не терпел плюрализма и стремился поставить под свой контроль все стороны жизни страны. Оппозиционные партии были распущены и их лидеры преследовались, религия была объявлена “опиумом для народа” и служители культа подвергались арестам и ссылкам. Большевизм накладывал отпечаток на литературу и искусство, образование и общественную жизнь. НЭП, ожививший торговлю и насытивший рынок,был постепенно свернут к концу 1920-х годов, дав дорогу развитию сталинской социалистической экономики.
Гражданская война продолжалась. Неугодные режиму преследовались, страна уже услышала о врагах и вредителях и первых процессах над ними. В партии уничтожена “ левая оппозиция “ Троцкого и “ правая оппозиция “ Бухарина. К 1928 году Сталин вышел победителем на политическую арену. Тогда же был провозглашен Первый Пятилетний план, долженствовавший через коллективизацию и индустриализацию перевести страну из капитализма в социализм. Прежние темпы развития экономики, предполагавшие постепенную перестройку и накопление средств для индустрии, были отброшены. В годы большого скачка преобладающие вложения были сделаны в тяжелую индустрию и в Советском Союзе шли грандиозные перемены. Огромный поток людей устремился в города, которые превращались в крупные индустриальные центры. Сплошная коллективизация сельского хозяйства и изъятие средств из него в пользу индустрии вели к нищете и голоду в советской деревне 1930-х и фактическому прикреплению колхозников к земле.
Рост культа личности Сталина, усиление административного нажима, подавление всякого инакомыслия и репрессии, пропаганда и ложь, чистки 1936-38 гг. — все эти факторы сопровождали радикальную трансформацию экономического и культурного облика страны.
Новые условия жизни формировали нового советского человека - гражданина многонационального Союза ССР. Евреи здесь не были исключением, и еврейский народ во многом разделил судьбу остальных народов Союза.
Первая Мировая война принесла с собой фактическую отмену Черты Оседлости, уничтожив главный фактор, определявший судьбу российского еврейства в течение почти двух столетий. Октябрьская революция сделала евреев равноправными с другими народами, включив их в Декларацию прав национальностей, провозглашенную Советом Народных Комиссаров 15 ноября 1917 г. (1) Декларация утверждала ликвидацию национальных и религиозных привилегий и ограничений, свободное развитие национальных меньшинств и этнических групп, живущих в пределах России. Всем национальностям были обещаны равенство и самоопределение вплоть до отделения.
Последнее звучало несомненно бессмысленно для евреев. Революции, гражданская война, военный коммунизм и индустриализация - все эти общеисторические катаклизмы, как и последующие события, подтолкнули грандиозные миграционные процессы, начавшиеся среди евреев. Среди этих факторов было и специфически еврейское бедствие - волна погромов, учиненных на Украине и в Белоруссии белыми армиями, бандами и украинскими националистами и, хотя и в меньшей степени, Красной Армией. Всего за 1918-21 гг. произошло более 2000 погромов, большая их часть на Украине. Сотни местечек и еврейских кварталов в городах были разрушены, полмиллиона евреев осталось бездомными, 150 тысяч погибло. Как результат в эти годы была большая эмиграция в США, куда уехало более 200 тысяч евреев. (2)
Однако в 1924г акт Рида-Джонсона ограничил возможность свободной эмиграции в Америку. Основные пути миграции теперь шли в большие города, особенно вне бывшей Черты, куда еврейское население бежало из родных местечек, спасаясь от погромов, нищеты и безработицы. (3)
К 1920-м гг. около двух третьих советских евреев проживало в крупных городах. Всего по переписи 1926г в СССР было около 2 672 тысяч евреев.(4) (Правда, необходимо помнить, что опрос проводился с учетом критерия национальности, а не религии, поэтому часть евреев, особенно ассимилированных, могли причислить себя к иной национальности). Из их числа в УССР жило 60,3% советских евреев, в БССР 15,7% и в РСФСР 24%. Отметим, что до революции на территории России жило лишь 5,5% евреев оказавшихся ныне в СССР. (5)
Как уже сказано выше к 1926г, большая часть евреев, а именно 82,4% была урбанизирована. Этот процесс продолжался в последующие тринадцать лет и к 1939г среди евреев было 87% городских жителей. (6) Однако процент евреев среди всего городского населения упал, ибо в города хлынул поток неевреев. Если сравнить результаты переписей 1926 и 1939, то доля евреев среди всех горожан упала почти вдвое - с 22,7% до 11,7% на Украине и с 40,2% до 23,9%. Крупные города бывшей Черты Оседлости, такие как Одесса, Днепропетровск, Бердичев, Минск, Витебск, Гомель и другие, сохраняли большое еврейское население, составлявшее там 30-50%. Заметен также рост числа евреев в больших городах вне Черты - в Киеве, Харькове- и особенно в РСФСР - в Москве, Ленинграде и других. В Москве, например, еврейское население увеличилось с 8 095 человек в 1897г до 131 244 в 1926г (7) и достигло 250 181 к 1939г. (8)
Говоря о советском еврействе 1920-1930-х гг., нельзя утверждать, что процессы, происходившие с ним, были вызваны лишь общими историческими условиями. Сыграли свою роль и особенности положения евреев в России и их связь с евреями других стран. Евреи, попавшие в большевистский эксперимент, не были просто индивидуумами, объединенными общим языком, историей или религией, но это был единый народ, осознававший себя таковым. Отношение большевиков к этому факту было довольно противоречиво. Их идеолог, В.И.Ленин считал идею об особой еврейской национальности реакционной и утверждал, что евреи идут к ассимиляции. (9) Но с приходом большевиков к власти евреи оказались включенными в сферу национальной политики нового государства. В 1918г одновременно с созданием национальных секций в ВКП(б) была создана Еврейская секция ( Евсекция) и ее местные отделения. Тогда же был создан Еврейский Комиссариат, также с местными отделами. Он должен был взять под контроль многочисленные еврейские общинные учреждения, связанные с социальным благосостоянием и образованием. Очевидно, что этим признавалось наличие специфических еврейских проблем, то, что евреи отличаются от остальных.
Однако еврейские учреждения и органы подчинялись общей политике и были скорей обслуживающими назначенными органами, но не избранными либо одобренными представителями еврейских масс. Они сыграли свою роль в проведении революции и строительства новой жизни на “еврейской улице”. События, происходившие в социально-экономической и культурной жизни страны, обусловили положение советского еврейства.
Конституция СССР, принятая в декабре 1922г, давала гражданские права только рабочим и крестьянам - новым привилегированным классам. Отказ во многих правах всем религиозным функционерам, владельцам земли, тем, кто использовал наемный труд, ростовщикам, торговцам, посредникам и людям без определенных занятий означал то, что большая часть евреев оказалась без прав в новом обществе.
Дети таких людей, даже став взрослыми, тоже были лишенцами, если они жили с родителями или были в финансовой зависимости от них. Лишение гражданских прав выходило далеко за рамки политической жизни. Такие люди исключались из профсоюзов и клубов, не получали продовольственные карточки. Их положение сказывалось и на возможностях трудоустройства, и социальном престиже. (10)
Процент лишенцев среди евреев был значителен и намного больше, чем среди остального населения. Оригинальность социально-экономической структуры еврейского населения выражалась в том, что исторически евреи в России не могли заниматься сельским хозяйством. При неразвитой индустрии оставалась возможность заниматься лишь ростовщичеством, торговлей и ремеслом. По этим профессиям как “воздушным” и непродуктивным пришелся главный удар. Такие люди, даже будучи очень бедными, благодаря их профессии считались “буржуазными элементами” и были нежелательны для новой власти.
Декрет, изданный в январе 1927г, несколько улучшил положение, позволив некоторые исключения при составлении списков голосующих. Возможно как результат этого декрета, в 1926-27 гг. например доля евреев среди лишенцев на Украине упала с 44,6% до 29,1%, хотя их процент в крупных городах по-прежнему был очень высок. Вспомним, что при этом евреи составляли тогда лишь 5,43% от всего населения УССР. (11)
Власти совсем не были заинтересованы в наличии этой деклассированной массы, могшей стать источником недовольства. Ведь во многих общинах бывшей Черты даже в 1926-27 гг. доля евреев среди деклассированных достигала 45%.
К тому же с упрочением режима можно было идти на новые уступки. Поэтому дальнейшие изменения были сделаны в 1930г, когда Президиум ВЦИК своим постановлением от 28 января восстановил в избирательных правах некоторые категории населения и предоставил им право членства в колхозах, сельхоз- и потребкооперации. В эти категории входили бедняцкие элементы из участников гражданской войны, неимущие семьи и сироты убитых во время погромов, бедняцкая часть остальных лишенцев, если они не эксплуатировали наемных рабочих, не были служителями религиозного культа или торговцами 1-2 гильдии. Так некоторые ремесленники и безработные смогли получить права, поскольку, как объясняется в этом постановлении, дискриминационные царские законы не позволяли им заниматься продуктивным трудом. Тем, кто шел работать в сельскохозяйственные колонии, также прощалось их “буржуазное прошлое”. В результате в 1930-31 гг. количество лишенцев среди евреев резко упало и приблизилось к уровню количества лишенцев среди нееврейского населения. (12)
Однако это не особенно спасало положение. С уничтожением частной торговли и ремесленничества огромные массы евреев потеряли средства к существованию. В годыНЭПа у многих появилась возможность вернуться к старым профессиям, но те уже не могли их прокормить. Частник не выдерживал растущих налогов, конкуренции государственной торговли и кооперации. Тысячи евреев были безработными, особенно заметно это было в местечках, экономика которых, подорванная развитием капитализма, а затем военным коммунизмом, уже не могла возродиться в годы НЭПа.
К 1930г в СССР было около миллиона деклассированных евреев, то есть треть еврейского населения. В 1927-29 гг. положение было наиболее катастрофическим. Сворачивание НЭПа, сопровождавшееся растущими налогами и конфискациями, лишило частника средств к существованию. Нехватка сырья вела к тому что мелкая промышленность и ручной труд задыхались. Из местечек, откуда шел поток в города, стало тяжелее уехать. Неразвитая индустрия не могла впитать всех желавших работать. К общей безработице могла прибавляться и специфическая еврейская безработица когда предприятия охотнее брали крепких деревенских жителей а не слабых евреев. (13)
Огромное число деклассированных стало бедствием советских евреев. Это уже не была индивидуальная проблема каждого, ее стали решать в государственном масштабе. Были и попытки самих евреев помочь своим собратьям. В 1926г существовало около 300 касс взаимопомощи, дававших взаймы ремесленникам и охватывавшие 85 000 членов. Хотя теперь они зависели от государственных банков и могли в любой момент быть закрыты, они все же помогали евреям какое-то время сохранять частное производство. (14)
Еврейское население нуждалось в новых возможностях для изменения своего положения. Стихийные действия еврейских масс совпали с идеологически обоснованными мероприятиями, предложенными государством.
Одна из давних идей, лелеемая маскилами (15) , была теория физиократов, приложенная к еврейскому вопросу. Эта теория сводилась к рассуждению о том, кто является экономически полезным, кто нейтрален, а кто вреден. Для маскилов занятие евреев земледелием означало модернизацию, шаг вперед. В том, что евреи занимаются коммерцией, они видели лишь продолжение их роли средневековых ростовщиков. (16) Большевики переложили эту теорию на марксистко-ленинскую практику. Идея о том, что евреев необходимо занять “экономически полезным”, продуктивным трудом, стала идеологической базой многих мероприятий правительства.
Еврейские земледельческие колонии на юге России существовали еще с 19 века, но они были невелики и к тому же очень пострадали от последствий Первой Мировой и гражданской войн, погромов и голода 1921г. Из живших там в 1913г 10 622 колонистов к 1921г осталось лишь 4 263. Даже к 1924г после медленного восстановления там насчитывалось только 68% от прежнего количества. (17)
После революции вхождение еврейских масс в сельское хозяйство шло без какого-либо плана, они стремились получить наделы земли, конфискованной у помещиков. Декреты 1924г выпущенные на Украине и в Белоруссии утверждали равноправие евреев при получении земли. К 1925г 6 500 семей получило земельные наделы и еще 22 857зарегистрировались как желающие стать колонистами. (18)
Это происходило стихийно, без пропаганды со стороны Евсекции и почти без поддержки государства. Единственная помощь новым поселенцам, финансовая и профессиональная, была оказана старыми еврейскими благотворительными организациями - Обществом Ремесленного Труда (ОРТ) и Еврейским Колонизационным Обществом (ЕКО), получавшим средства из-за границы.
Переход к сельскохозяйственному труду стал одним из решений проблем деклассированных в местечках. Приместечковое земледелие, как правило, коллективное, возникло еще с 1918г. В приместечковые колхозы шли, чтобы прокормить себя, пока не найдут лучшую работу. Однако они не могли реально повлиять на положение еврейского населения. Отсутствие опыта, средств, появление новых возможностей привело к тому, что если в 1930г в еврейских приместечковых колхозах было всего 90 600 евреев, то к 1935г вообще осталось только 24 800. (19)
Относительный успех инициативы евреев по поселению на землю подтолкнул к сознанию плана, могущего решить проблему с деклассированными и одновременно увеличить приток нужной стране иностранной валюты.
В 1924г при ВЦИК СССР был создан Комитет по земельному устройству трудящихся евреев (КОМЗЕТ), который просуществовал до 1938г и возглавлялся членом ВЦИК Петром Смидовичем. В помощь КОМЗЕТу была создана общественная еврейская организация - общество по земельному устройству трудящихся евреев (ОЗЕТ), служивший в основном для пропаганды и изыскания средств. Кроме того, еврейские зарубежные организации, заинтересованные в экономическом возрождении и физическом спасении своих собратьев, были готовы поддерживать их переселение на землю. Это были Американский Еврейский Объединенный Распределительный Комитет (Джойнт) и ОРТ, были вовлечены также ЕКО и ИКОР.
Наркомат Земледелия выделил КОМЗЕТу земли на Украине и в Крыму для концентрированной еврейской колонизации. С 1927 по 1930 гг. в областях вокруг Херсона, Запорожья и Кривого Рога были созданы Калининдорфский, Новозлатопольский и Сталиндорфский еврейские национальные районы. К концу 1920-х гг. евреи в этих районах составляли большинство, соответственно 86%, 70 % и 73%. В Крыму был создан Фрайдорфский еврейский национальный район. Существовал даже проект создания там еврейской республики, его инициатором стал один из руководителей КОМЗЕТа, видный советский экономист Юрий Ларин. Он предполагал, что в Крым переселятся 400 000 евреев. Однако проект так и не был осуществлен. (20)
Еврейские коммунисты всеми силами подчеркивали, что за их работой не стоит ничего национального, но лишь цель продуктивизации еврейского населения и решение его проблем. Переселение же масс евреев в эти национальные районы привело бы к приобретению ими своей территории, то есть того, что не хватало для развития еврейской культурной автономии. В то время как Евсекция, чувствуя двойственность своего положения, боялась быть обвиненной в национализме, идеи о еврейском национальном строительстве были высказаны другой стороной.
На Конгрессе ОЗЕТа 17 ноября 1926г Михаил Калинин выступил со своей знаменитой речью о том, что еврейский народ стоит перед задачей сохранения своей национальности, для чего необходимо, чтобы значительная часть еврейского населения переселилась в компактные сельскохозяйственные поселения, насчитывающие по крайней мере сотни тысяч человек.(21) М. Калинин выразил главенствовавший тогда взгляд на нацию как на территориальную общность, нация в СССР должна была иметь свою территорию и строить на ней свою национальную жизнь. Именно эта точка зрения нашла позднее свое отражение в Биробиджанском проекте. Было и еще мнение, выраженное экономистом Ю.Лариным, по которому евреям было бы лучше уехать из городов и переселиться на землю. Живя в городах, они были слишком на виду, инеевреи воспринимали их присутствие там как вторжение, что могло вести к антисемитизму. Однако, вряд ли евреи, устроившиеся в городе, в массе перешли бы на непривычный им труд на земле, да и невозможно искусственно превратить целый народ в крестьян.(22)
В 1920-е годы кандидаты в переселенцы тщательно отбирались, лишенцы и люди слабого здоровья не имели шансов уехать. В 1930-х гг. ситуация изменилась, прежде ехавшие в колонии ремесленники и рабочие теперь могли найти работу в индустрии, в колонии ехали не востребованные советской экономикой бывшие торговцы, агенты, служители культа, так они могли восстановиться в правах через продуктивный труд в колхозах.
Поддержка правительством программ КОМЗЕТа была очень важна, так как именно оно решало вопрос о выделении земель. Однако его денежные средства были ограничены. За 1924-29 гг. советская сторона выделила всего 9 072 500 рублей, тогда как вложения иностранных еврейских организаций составила 20 447 840 рублей. Один толькоДжойнт выделил в 1926г 2,3 миллиона долларов и создал Агро-Джойнт, организацию, предназначенную специально для оказания помощи еврейским сельскохозяйственным поселениям в СССР. Но к 1928-29 гг. помощь зарубежных организаций заметно снизилась, что отражало их разочарование в результатах происходившего. (23)
По переписи 1926г 155 400 евреев занималось сельским хозяйством, а к 1931г их было примерно 250 тысяч. Это составляло 9% от всех советских евреев. Такого большого процента евреев-крестьян не было почти ни в какой другой стране, не считая сионистской колонизации Палестины. Но это было немного по сравнению с грандиозными замыслами, а вскоре ситуация еще изменилась. Даже с 1926 по 1931 гг., хотя на фонды Украины переселились 13 451 человек, из них осталось только 7 097, то есть почти половина уехало.(24) В Крыму к 1932г было заселено только одна треть отведенных фондов. Вообще с 1933 по 1939 гг. около половины евреев, работавших в сельском хозяйстве, ушло из него. Правда, часть из них работало сезонно, и, к тому же это не было явлением, характерным именно для еврейского населения, ведь и большое числонеевреев уходило из деревень в города. (25) На уменьшении численности евреев работавших на земле сказалось бурное развитие индустрии, втягивавшей деклассированных, что лишало колонизацию источников пополнения рабочей силой. Сказался и голод 1932-34 гг., насильственная коллективизация, сокращение финансирования из-за границы, низкий уровень культуры и бытовых условий в колониях. К 1928г все колонии в еврейских национальных районах были коллективизированы, их сливали с нееврейскими поселениями, создавая интернациональные колхозы. К 1939г на земле осталось только 100 тысяч евреев. (26)
После провала заселения фондов Крыма и создания там еврейской республики, последним и наиболее грандиозным планом, долженствовашим затронуть судьбу всех советских евреев, стал проект переселения их в Биробиджан. Концепция проекта выходила далеко за рамки простой сельскохозяйственной колонизации, как было в Европейской части Союза. Будучи задуманным в 1927г несколькими функционерами КОМЗЕТа, проект отвечал национальным чувствам еврейских масс внутри и вне Советского Союза. Этим стремились подорвать еще сильные сионистские чувства евреев, предложив им взамен свое отечество на Дальнем Востоке. Это позволило бы решить экономические проблемы и нормализовать жизнь еврейской национальности, дав ей свою территорию и тем самым сделав ее такой же как и другие национальности Союза. Преимуществом Биробиджана было и то, что, если в Европейской части СССР уже не было достаточно места для еврейской республики, то тут им не пришлось бы даже никого вытеснять, так как местное население составляло лишь 30 тысяч на всю огромную территорию. Правительство также видело в этом проекте еще одну возможность привлечь финансовые вложения со стороны зарубежных евреев. Разработка природных ресурсов Биробиджана принесло бы пользу всей стране, заселение его могло сдержать иммиграцию из Китая и обеспечить защиту восточных границ.
Колонизация Биробиджана началась в 1926 году, но из первых 950 поселенцев, приехавших в тот год, 600 человек уехало. Позже количество приезжавших росло, но и уезжало больше. Например, в 1932-33 гг. из приехавших 11-ти тысяч осталось только 8. За шесть лет заселения Биробиджана две трети переселенцев уехало обратно и к концу 1933г там было 8 200 евреев вместо запланированных 50 000.(27) Тем не менее, 7 мая 1934 года этот регион был провозглашен Еврейской Автономной Областью (ЕАО), хотя его еврейское население составляло всего 20% от общего населения.
Правительство стремилось завербовать переселенцев в ЕАО, раздувая пропаганду и играя на национальных чувствах. Пропаганда во многом работала на заграницу, привлекая деньги ОРТа, ИКОРа и АМБИДЖАНа (Американского Комитета по поселению евреев в Биробиджан). Некоторые евреи переселялись сюда из Польши, Германии, Аргентины, США, но их было мало, так как на деле Советский Союз не стремился впускать массы еврейских беженцев, спасавшихся от экономической депрессии и гитлеризма. (28)
Тяжелые климатические условия, отсутствие дорог, жилья, культурных условий и увеличившиеся возможности уехать на работу и учебу в города Европейской части не привлекали советских евреев в Биробиджан. К тому же он не мог затмить сионистскую мечту в их сердцах, ехали туда и неевреи, и даже существовал лозунг, гласивший, что все народы СССР помогают строить социалистическую ЕАО. К 1939 г в Еврейской Автономной Области было всего 17 тысяч евреев, из них 3 тысячи в 18-ти еврейских колхозах, то есть и там евреи поселились преимущественно в городах. (29)
Из всего вышеописанного очевидно, что евреи в своей массе не стали земледельцами, но остались городскими жителями. Это было обусловлено и новыми историческими условиями. Первый пятилетний план 1928-1933 гг. делал упор на ускоренное развитие индустрии. Ее рост требовал огромного притока рабочей силы и квалифицированных кадров. Белорусские, украинские, русские крестьяне, выброшенные коллективизацией, устремились в города. К ним присоединился поток евреев из местечек и мелких городов, искавших лучшие возможности получения образования и работы в растущих индустриальных центрах. Государство также приняло в этом участие.
15 Февраля 1928г Президиум Совета Национальностей постановил, что при постройке новых предприятий надо считаться с необходимостью построить часть их в городах и местечках, где жило сконцентрированное еврейское население. Надо также квалифицировать еврейскую молодежь, особенно в тех профессиях, где ощущается нехватка рабочих; вовлекать ее в фабрично-заводские школы (ФЗУ), куда раньше принимались только дети рабочих. В 1929г Наркомат Труда выделил 7 700 мест в индустрии специально для евреев, а в 1930г - 15 123 места (из них 6 000 пришлось на курсы и ФЗУ). (30)
КОМЗЕТ и ОЗЕТ тоже занимались вовлечением евреев в индустрию. Они распределяли по городам и местечкам наряды на учебу в ФЗУ и на курсах, работу в промышленности, в основном в развивающихся центрах тяжелой индустрии, удаленных от бывшей Черты. КОМЗЕТ организовывал и финансировал проезд и устройство переселенцев. Одним из примеров его деятельности в этой области стала попытка перевести большое число еврейской молодежи на работу и учебу на предприятия Урала. Однако условия контрактов часто не выполнялись, на местах не было общежитий, столовых, ребят заставляли выполнять самую черную работу, и они нередко сталкивались с антисемитизмом. Как результат, из немногих поехавших по нарядам, почти все вернулись обратно. Молодежь больше предпочитала ехать в города Украины, Белоруссии и центральной части РСФСР.(31) С развитием индустриализации вовлечение евреев в промышленность уже шло стихийно, без специальных мер.
До революции евреев-фабричных рабочих было очень мало, в 1897г в Черте Оседлости их было всего 46 300 человек. По переписи 1926г их число на Украине стало 40 149, в Белоруссии 10 639, в Москве 3 768 и в Ленинграде 3 692.(32) Эти рабочие в основном были заняты в традиционных еврейских профессиях - в производстве одежды, текстиля, кож, обуви.
Всего с началом индустриализации число еврейских рабочих и служащих выросло с 394 000 в 1926г до 562 000 в 1930г и более 1 100 000 в 1935г.(33) Социальный состав еврейского населения продолжал меняться. К 1939г рабочие и служащие составляли 71,2% от всех советских евреев, 16,1% в ремесленных кооперативах, 4% некооперированные кустари и только 5,8% их было в сельском хозяйстве.(34) Как мы видим, евреи были втянуты в общий экономический процесс, тем самым ликвидировав непропорциональное число “непродуктивных”. Увеличилось число евреев в несвойственных им ранее рабочих профессиях, например, в 1926г евреи-химики составляли 0,8% а к 1936г - 2.8%, процент горняков увеличился с 0,1 до 3,3, металлистов - с 14,1 до 28,3.(35) Это был результат стремительного развития индустрии, еврейские имена появляются и среди стахановцев. Механизировался ручной труд, во многих городах существовали фабрики с преобладанием еврейских рабочих, как правило, с традиционными еврейскими профессиями.
В городах, на фабриках многие евреи выдвигались в мастера, управляющие, директора, переходя в разряд служащих. В 1926 из нанятых государством рабочих и служащих среди евреев рабочих было 37,9% а служащих 62,1%. Сравним, что среди неевреев рабочих было 59,8% а служащих 40,2%. Процент служащих и людей свободных профессий среди евреев продолжал увеличиваться в 1930-е гг. Они становились управляющими, клерками в государственных банках и фабриках, к середине 1930-х гг. на Украине и в Белоруссии евреи среди них составляли соответственно 20,7 % и 24,5%. В других профессиях с 1926 по 1939 гг. произошло двух- пятикратное увеличение. В 1941г советское еврейство включало 1 400 000 занятых в народном хозяйстве, из них 32,2% были государственными служащими и 17,8% люди свободных профессий. (36)
Таким образом, половина советского еврейства была сконцентрирована в этих двух сферах занятости. По словам Я. Лещинского евреи становились народом служащих, как и прежде, обслуживая окружающее население и не участвуя прямо в производственном процессе.(37) Это иногда вело к проявлениям антисемитизма, ведь в городах евреи были больше на виду, на фабриках они часто были новичками, и их успехи вызывали раздражение. Власти проводили разъяснительную работу против антисемитизма, наказывали виновных. К середине 1930-х вспышки антисемитизма уменьшились, что было связано с повышением благосостояния населения и запретом антиеврейскойагитации.
Если в социально-экономической сфере советское еврейство показало значительную степень гибкости и способности к приспособлению, то его прежние культурныедостижения не смогли принять очередной вызов. Тем, что евреи покидали прежние занятия и шли в сельское хозяйство, индустрию и сферу обслуживания, они лишь осуществляли чаяния еврейских лидеров, высказывавшиеся в течение двух столетий. Но в сфере культуры ассимиляции в окружающие культуры реально желали лишь немногие.
Старая еврейская община, уже давно подвергавшаяся влиянию нового времени, стала распадаться с 1917 года. Революции отменили внешнее давление, равноправие открыло новые возможности, часто ведшие к ассимиляции.
Еврейские коммунисты вовсе не удовлетворились темпом этих естественных процессов и с 1918г начали кампанию борьбы против старого еврейского мира. ПередЕвсекцией стояла задача социальной мобилизации идишеговорящих евреев, при которой ломаются старые социальные, экономические, психологические привязанности и человек становится открытым к восприятию нового образа жизни.
Есть теория, что абсолютно дезинтегрированный коллектив тяжелее организовать и мобилизовать. Традиционные объединения могут служить основой для модернизации, если они трансформированы, а не распущены.(38) Однако, перестройка жизни советского еврейства должна была быть радикальнее, с почти полной ликвидацией традиционных структур и ценностей. Они были настолько чужды духу и содержанию марксистко-ленинской идеологии, что считались неподходящими для трансформации. Кроме того, советский коммунизм требовал высокой приверженности своим институтам и ценностям и не терпел одновременной привязанности к чему-то еще. Евсекция, сознавая свою слабость, была также ревнива к любым политическим и социальным соперникам на “еврейской улице”. Возможно, саму Евсекцию можно считать чем-то вроде “традиционного объединения”, ведь самим своим существованием она была уступкой традиционной идее об особой еврейской национальности. Выполнение ее миссии могло быть легче, если бы она была признана евреями как еврейский институт. (39)
Однако деятельность новых еврейских органов едва ли могла быть одобренной еврейским населением. Первыми шагами Еврейского Комиссариата стали закрытие традиционных еврейских организаций, обществ, институтов, преграждавших путь к интеграции евреев в советское общество. Часто их не закрывали, а брали под свою опеку. Например, такие еврейские национальные организации как Еврейский Комитет Помощи пострадавшим от погромов (ЕКОПО), ОРТ, Общество Охранения Здоровья еврейского населения (ОЗЕ) вошли вначале в Евобщестком, а позже были превращены в коммунистические организации или ликвидированы. (40)
В апреле 1919г был издан декрет, который упразднил кегиллы.(41) Общинные организации были распущены. Следующими мишенями для борьбы стали иврит, сионистское движение и еврейская религия.
Конфликт между идишистами и гебраистами в российском еврействе существовал давно. Однако в начале века из языковой и культурной проблемы он перерос в политическую. Еврейские коммунисты идентифицировали иврит с буржуазной культурой, языком клерикалов, а не всего народа. Борьба с ивритом рассматривалась и как борьба с сионистской идеологией. Русские коммунисты не совсем понимали ненависть Евсекции к ивриту, но они не вмешивались. Кампания против иврита стала инициативой Евсекции.
В 1921г ведущие ивритские писатели, такие как Хаим Бялик, Саул Черниховский, Мойше Клейнман, Б.Динабург и еще десять других покинули Советскую Россию. В 1926г знаменитый ивритский театр Габима не вернулся на родину с зарубежных гастролей.
Все школы на иврите были закрыты и публикации на нем прекратились. Продолжали существовать подпольные гебраисты, писавшие на иврите прозу и поэзию и учившие ему своих детей. Однако они не могли печататься и были одиноки в своих убеждениях. (42)
Иврит как язык никогда не был официально запрещен, закона об этом не существовало. Иврит еще преподавали в университетах, особенно на отделениях, связанных с лингвистикой, археологией, Древним Востоком. Используя некоторую свободу, данную НЭПом, некоторые типографии в маленьких городах смогли напечатать множество книг еврейской литургии и календарей. За 1927-28 гг. не меньше 100 000 религиозных книг на иврите было распределено напрямую по синагогам и ортодоксальным семьям.(43) Однако это были только литература религиозного содержания. Вскоре книгопечатание на иврите стало рискованно и в 1930-е гг. ни одной книге на иврите не было дозволено появиться в СССР.
Подавление иврита стало отражением борьбы с сионистским движением. Сионисты были главными соперниками Евсекции, они отвлекали евреев от классовой борьбы, ведь они вели к национализму и мечтам о еврейском государстве. Сионисты в большинстве не приняли большевистскую революцию, но часть их приняло коммунистическую идеологию, мечтая о создании коммунистического общества в Палестине. Так, Хехалуц, внепартийное сионистское движение, создававшее сельскохозяйственные колонии, было легализовано в 1923г. Но когда Евсекция начала собственную кампанию по колонизации, Хехалуц, включавший 3 000 членов, был ликвидирован. (44)
Сионистское Центральное Бюро было закрыто в сентябре 1919г, а в апреле 1920г были арестованы все участники Всероссийской Сионистской конференции. В сентябре 1922г ЧК проводило рейды на сионистские группы на Украине, в Белоруссии и России. К маю 1925г 3 600 человек было арестовано и сослано. Но сионисты продолжали распространять брошюры, критиковать Евсекцию, срывая ее собрания, проникая в советы и колонии. В середине 1920-х сионизм еще был очень популярен среди молодежи, особенно в маленьких городах. В 1928г то, что осталось от сионистского движения, ушло в подполье, а в 1930-х сионистская деятельность стала почти невозможной, хотя идея не исчезала никогда. В начале 1920-х были закрыты и все оставшиеся еврейские партии, также и социалистические - Бунд, Поалей Цион, часть их членов перешли вЕвсекцию и в ВКП(б). (45)
Наиболее упорное и эффективное сопротивление “революции на еврейской улице” было оказано еврейской религиозной общиной. С другой стороны, именно атака на еврейскую религию была самым сильным ударом по еврейскому народу, по его культуре и национальному самосознанию. Религия проникала во все сферы жизни еврея, определяла его поведение и менталитет. Удар по еврейской религии стал равносилен удару по еврейской национальности.
Первым законодательным актом, прямо регулировавшим религиозную жизнь в стране, стал декрет Совнаркома от 23 января 1918 г ‘’Об отделении церкви от государства и школы от церкви.’’ По закону все владения и средства религиозных учреждений должны были быть конфискованы. Но то, что наиболее затрагивало иудаизм, был запрет на религиозное образование в школах. Вторым актом, затронувшим религию, стал роспуск кегилл в 1919 г.(46) Хотя в результате этого религиозная община была несколько распылена, она все же оставалась сильной. В 1921-22 гг. антирелигиозная борьба стала главной заботой Евсекции. Именно евреи вели ее против евреев, они не могли быть обвинены в антисемитизме или приверженности антиеврейской политике царизма. Кроме того, коммунисты, особенно еврейские, боялись что неравное, слишком мягкое обращение с евреями может вызвать антисемитские чувства окружающих христиан. Так, если ссылали русского священника, то и еврейский должен был быть сослан.
Евсекция использовала как методы агитации и пропаганды, уступок “требованиям трудящихся масс”, так и прямое принуждение. Пошел поток статей в еврейской прессе, беседы, лекции на рабочих местах. Одним из аспектов кампании стали показательные общественные суды, принцип, заимствованный из средневековья. Такой суд над еврейской религией произошел в Киеве в 1921 г , суд над хедером - в Витебске, над иешивой в Ростове, последним стал суд над обрезанием в Харькове в 1928г. Были попытки также подменить традиции, как, например - печь халу в виде серпа и молота; создание ‘’ Красной Агады’’ об избавлении от царя, однако они не имели успеха. (47)
Пропаганда почти не имела влияния на старшее поколение, многие евреи и особенно их жены продолжали соблюдать еврейские традиции и ритуалы долго после того, как отвергли еврейскую веру. Молодое поколение было более податливым, к тому же по экономической необходимости ему приходилось работать в Шаббат и праздники. Влияли также социальный и политический факторы, ведь религиозный человек становился второстепенным в новом атеистическом обществе. Беспрецедентные возможности, полученные советскими евреями, совпали с кампанией против иудаизма и вели к отчуждению масс евреев от своей религии и традиций.
Одной пропагандой, тем более не приносившей большого эффекта, Евсекция не могла ограничиться. Все религиозные ассоциации обязаны были зарегистрироваться у властей и представить список членов. В 1926г еще существовали 1 103 организованных еврейских общин с 137437 зарегистрированными членами и еще много незарегистрированных. (48)
Было запрещено давать религиозное образование людям до 18-ти лет. В 1922-23 гг. были закрыты иешивы и более тысячи хедеров, несмотря на то, что дети пока не были обеспечены какой-либо другой школой. Перед каждым важным еврейским праздником Евсекция, еврейская пресса и Союз Безбожников вели усиленные антирелигиозные кампании, особенно готовились к Песаху и РошХашана. Устраивались митинги, парады, лекции, бесплатные обеды на Йом Киппур, коммунистические субботники. В артелях, где преобладали евреи, Евсекция устраивала так, что по “решению общего собрания” выходным днем становилось воскресенье, а суббота была рабочей. Множество синагог было закрыто и превращено, как и миквы, бейсмедраши, иешивы (49) , в клубы, склады, сиротские дома и пр. Золотые и серебряные украшения синагог, религиозные книги и предметы были реквизированы. Постоянной проблемой стала маца на Песах, особенно когда не было карточек на муку. Исключением стал 1929г, когда правительство разрешило ввезти большое количество мацы, пожертвованной евреями Запада. (50)
С отъездом многих раввинов в 1920-22 гг. любавический ребе Иосиф-Исаак Шнеерсон заполнил вакуум в руководстве и стал лидером всех религиозных евреев в СССР, а не только хасидов. В борьбе за сохранение иудаизма в Советском Союзе он создал подпольную организацию “Ваад Рабаней СССР” (Совет Раввинов СССР). Она вела переписку с общинами, оказывала юридическую помощь, координировала деятельность по финансированию иешив, созданию хедеров, починки синагог, микв, оплату труда раввинов, меламедов и др., направляла в общины профессионально подготовленных раввинов, шойхетов (51) , канторов. Были установлены связи с заграничными фондами, например Джойнтом, который в 1926г дал 24 тысячи долларов на поддержку еврейской религиозной жизни в стране. Другой попыткой приспособиться стало занятие ремеслом - обучение ему раввинов и хасидов, ввоз швейных машин из-за границы. Самостоятельная занятость позволяла отдалить ортодоксов от советского общества, соблюдать праздники. (52)
Так религия приспосабливалась к новым условиям, до конца 1920-х гг. существовала сеть подпольных хедеров и иешив, печатались религиозные книги, в местечках и колониях еще сильна была религиозная жизнь. В 1926г в Коростене состоялась конференция советских раввинов, где участвовало около 72 раввинов. (53) Но в конце 1920-х началась новая волна атаки на религию. В 1927г Р.Шнеерсон был вынужден уехать из СССР. С 1929г посещение советской школы стало обязательным для всех детей, подпольные хедеры были закрыты. С 1930г стало запрещено производить и ввозить мацу. Новые законы запрещали всякую религиозную жизнь кроме служб в церкви и синагоге. С ликвидацией НЭПа экономическая самостоятельность становилась невозможной, а с усилением партийного контроля в небольших городах и селах на религию там обрушился массовый террор. Экономическая депрессия почти прекратила помощь с Запада, в 1933г Джойнт дал всего тысячу долларов. (54) Раввины и другие религиозные функционеры были лишенцами, но теперь главным наказанием было обвинение в контрреволюционной деятельности, ведшее к аресту, высылке, а иногда и расстрелу. Это усилилось к концу 1920-х, когда их, как и священников других религий, обвиняли в поддержке Троцкого, агитации против коллективизации 1928-32 гг. В результате число раввинов, шохтим, моэлим (55) , меламедов резко сократилось. С особой жестокостью преследовались еврейские религиозные обычаи, такие как обрезание, ритуальная резка животных, хотя они не были запрещены советским законодательством. (56)
С отъездом Р.Шнеерсона и в 1933г руководителей Ваада еврейское религиозное руководство в Советском Союзе распалось. В городах и местечках оставались разрозненные группы религиозных людей, оставшиеся раввины были изолированы, жили в нищете и страхе. В начале 1930-х гг. многие из них были вынуждены уволиться, часто представив властям письмо с отказом, говорившее, что они не видят более нужды в своей службе или что поняли весь вред религии. Относительно спокойными стали 1934-37 гг., время экономической и политической консолидации страны под властью Сталина, но новые репрессии совпали с чистками 1937-38. (57)
Еврейская молодежь, лишенная религиозного образования, воспитанная в советской школе и комсомоле, работавшая в индустрии, часто становилась чужда религиозным традициям. Распространялись смешанные браки, число которых достигло пика в 1930-е гг. Старшее поколение неохотно приспосабливалось к новым условиям, но, хотя не было места, где не существовало бы группы верующих евреев, их ряды почти не пополнялись, не воспитывались будущие раввины. Сталинская Конституция 1936 года восстановила в правах всех лишенцев и служителей культа среди них, тем самым признав, что религия побеждена и остатки ее могут мирно угасать.
Так постепенно были ликвидированы основные традиционные еврейские институты и организации. Однако с самого начала было ясно, что нужно не только рушить старое, но и созидать новое. Некоторые приветствовали ассимиляцию как быстрейший и лучший путь модернизации и включения евреев в советское общество. Другие же видели в разрушении старого еврейского мира и общины лишь прелюдию к объединению евреев вокруг создаваемой новой еврейской советской культуры. (58)
Первоначальным фактором, оправдывавшим специальную политику по отношению к евреям, стало наличие у них своего языка. Даже в 1926г 71,9% советских евреев обозначило идиш как свой родной язык. Именно на идиш - язык пролетарских еврейских масс - стала опираться Евсекция в своей работе. Сталин дал теоретическое обоснование новой политике в знаменитом определении пролетарской культуры как социалистической по содержанию и национальной по форме. По его теории в будущем национальные культуры сольются в единую социалистическую культуру и не будет отдельных национальностей, а потому пока они могут развиваться, создавая условия для будущего слияния.
Евсекция столкнулась со сложной проблемой в определении того, что такое еврейская национальная культура. Ведь еврейские национальные особенности являются и религиозными тоже, в этом уникальность еврейской нации. Оторвав его от религии, коммунисты лишили советское еврейство и его национальной жизни. Евсекцияпопыталась создать баланс между советским социализмом и еврейской идентификацией. Но единственной национальной формой, в рамках которой можно было построить еврейскую социалистическую культуру, был идиш.
Очевидно, что в национальной жизни народа главное не язык, но та культура и ценности, которые передаются с его помощью. Если же они уничтожены, то этот язык сам по себе не имеет ценности для нации, он мертв. Это именно то, что произошло с идишем. С уходом традиционной культуры и потерей ее притягательности для евреев, потерял свою притягательность и идиш. На это повлияло также введение новой орфографии идиша, вычищение из него слов ивритского происхождения, его русифицирование.
Тем не менее, была сделана попытка насытить идиш новым содержанием и создать на нем культуру и жизнь нового еврейского общества. “Ассимиляционистское” направление, выступавшее за ограничение использования идиша и переход евреев на русский язык, проиграло. Победило стремление Евсекции к развитию идишистскойкультуры. Это было обусловлено также и ходом общей политики в стране. С созданием СССР коммунисты стали говорить о необходимой поддержке национальных республик и нацменьшинств. С 1924-25 гг. началась кампания “коренизации”, означавшая что культурные и политические учреждения в республиках должны вести свою работу на местном языке. Началась и идишизация, еврейская печать, школы, суды и советы на идиш развивались с новой энергией. Новая политика была принята по отношению к местечку, появились профсоюзы и партячейки на идиш.
Количество книг и брошюр на идиш увеличилось c 76 в 1924г до 668 в 1933г с циркуляцией более 2.5 миллионов, но это был пик, уже в 1934 было выпущено только 348 книг с 1.5 млн экземпляров. Было создано крупное издательство “Эмес”. Хотя это и был небывалый расцвет книгоиздательства на идиш, по качеству и количеству оно уступало изданиям на других языках. Так, на Украине за 1934-36 гг. вышло 426 книг на идиш - это лишь 3,1% от всех книг, хотя евреи составляли 5% населения. (59) Издавались в основном еврейские классики и переводы, меньше еврейские советские писатели, непопулярные среди старшего поколения.
Государство субсидировало также выпуск газет на идиш. В 1923-25 гг. была 21 газета, в 1927 - 40, они выходили в Москве, Киеве, Минске, Харькове, Биробиджане и других городах, но не имели большого читательского круга. На 1 888 000 евреев, у кого идиш был родным языком, в 1926г циркуляция трех главных газет была лишь 27 000. К 1928 г она стала 32 000, но это все равно мало, и даже они оставались невостребованными. (60) Проводились кампании по популяризации еврейской прессы, равнодушие евреев к ней шло от неприятия новой орфографии и идеологии, предпочтения читать русские газеты. К концу 1930-х гг. осталось только четыре центральных газеты на идиш.
Новая еврейская литература на идиш - стихи и проза И. Фефера, Л. Квитко, П.Маркиша, И.Харика, Н Лурье и др. - развивалась в ногу со временем, в ней также господствовал метод соцреализма, как и во всех национальных культурах.
С расцветом идишистской культуры стали развиваться государственные театры на идиш в Киеве, Минске, Москве, многочисленные местные театры и труппы, театральные школы. Еврейский театр в Москве, руководимый Соломоном Михоэлсом, достиг международной известности. Но и театры подчинялись общему процессу угасания национальных культур к концу 1930-х гг. Из 11 театров на идиш, бывших на Украине в 1933г к 1938г осталось 4, всего в СССР к 1939г осталось 10 театров, включая один в Биробиджане. (61)
Раз идиш был возведен в статус официального языка еврейского национального меньшинства, необходимо было обеспечить это меньшинство образованием на родном языке. Еврейская советская школа не могла была быть создана так быстро, как была разрушена система традиционного образования. После закрытия хедеров его ученики шли в русские школы или остались вообще без обучения. Лишь с 1923г стала реально функционировать сеть советских еврейских школ, сказалось отсутствие учителей, программ, энтузиазма населения. Число еврейских школ выросло с 366 в 1923-24 гг. до 1 100 в 1929-30, а число учеников соответственно с 54 173 до 130 000. (62)
Однако к концу 1920-х из всех учившихся еврейских детей в УССР и БССР лишь половина посещала эти школы, а в РСФСР только 16,8%. При этом 40% евреев школьного возраста на Украине и 25-30% в Белоруссии не посещали никакой школы или учились в подпольных учебных заведениях. В Белоруссии в 1926г около 15 тысяч учеников посещало подпольные хедеры и столько же нелегальные сионистские ивритские школы. (63) Интересно, что при этом некоторые пытались совмещать традиционное еврейское образование своих детей с советским, пока это было возможно.
Еврейская советская школа, как и вся новая еврейская культура, была национальной только в языке. Сама концепция еврейской истории была исключена из программы, лишь в общем курсе истории говорилось о классовой борьбе еврейских ремесленников и рабочих при царе. Изучался идиш как язык, а также русский и украинский ( или белорусский) языки. Преподавался курс еврейской литературы, где изучались произведения Ш.Алейхема и М.Мойхл-Сфорима, советских писателей. К 1930-м гг. постепенно из учебников и книг классиков исчезали религиозные термины и слова с иврита, учебники не писались специально на идиш, но просто переводились с русского.
Еврейская средняя школа практически не имела продолжения. Существовало несколько еврейских сельскохозяйственных школ и тракторных курсов, партийных школ, три театральных школы, педтехникумы в Одессе, Виннице, Витебске и др. Были также еврейские отделения в Коммунистическом Университете Нацменьшинств Запада (КУНМЗ), Белорусском Государственном Университете, педагогический факультет МГУ, рабочий факультет ЛГУ. В Киеве и Минске работали Еврейские Научные Институты. Однако этого было недостаточно и по количеству, и учитывая то , что эти заведения давали только специализированное образование - тут готовились учителя и работники для “еврейской улицы”(64.
В то же время в высшем образовании в 1926г евреи составляли16%, в основном таких отраслях как медицина, экономика, индустрия и технология, преподавание и искусство. К 1938г они составляли меньшую долю - 13%, так как увеличился общий приток в ВУЗы.(65) Поступление в общий ВУЗ давало больше возможностей для будущего трудоустройства, но тут выпускники еврейских школ испытывали трудности из-за незнания языков. Поэтому многие родители предпочитали сразу отдавать своих детей в общие школы. К тому же советская еврейская школа, будучи проводником коммунистической идеологии и сталинских догм и ведя жесткую борьбу с еврейской религиознойтрадицией, вызывала неприязнь у традиционных евреев. Ведь именно еврейская школа вела пропаганду против иудаизма, стремилась вытравить еврейское национальное самосознание. Если в общей школе отсутствие ребенка в субботу или праздник могло быть не замечено, то в еврейской школе это специально преследовалось. Кроме того, и сам русский язык, как несший более высокую культуру по сравнению с новой идишистской культурой, привлекал к себе многих евреев. Евсекция настаивала, что ребенок должен обучаться на том языке, на котором он говорит дома, и нередко принуждала родителей отправлять своих детей в еврейские школы, проводила кампании их популяризации. В маленьких городах, колониях и местечках школа на идиш нередко была единственной альтернативой и больший процент детей училось в ней.
Несмотря на это и на используемое принуждение, в СССР в 1927-28 гг. процент еврейских детей, посещавших еврейскую школу, составлял 49,6% на Украине и 55,5% в Белоруссии, что было больше чем в Америке, Британии и даже Польше. В РСФСР, где было больше альтернатив, это процент составлял только 8%. (66) Одной из причин существовавшей поддержки школы на идиш со стороны еврейского населения могло быть осознание того, что это все-таки еврейское учреждение, свидетельствовавшее о признанном государством существовании еврейской национальности. Уже за одно это школа заслуживала лояльности по отношению к ней.
В 1930-х гг. ситуация изменилась. С ликвидацией национальных секций в партии в 1930г упразднена Евсекция, и некому стало проводить ее последовательную политику. С развитием индустрии, переселением масс евреев в большие города образование и знание русского стало еще важнее, еврейская школа не привлекала ни уровнем образования, ни перспективами и тем более не затрагивала национальные чувства. С 1930 по 1935 гг. число учеников в ней уменьшилось на Украине, например, соответственно с 83 414 до 73 412. (67) Часто еврейские школы не могли набрать первый класс, их пытались сливать с белорусскими и украинскими школами с преподаванием там идиша, но это уже означало исчезновение еврейской школы. К 1940г всего 85-90 тысяч детей посещали еврейские школы (включая 3000 в ЕАО). (68)
Другими мероприятиями, проходившими в 1920-е гг. в рамках политики идишизации, стали организация работы части советов, судов, профсоюзов на идиш. Они создавались в местах компактного еврейского проживания, то есть не могли охватить все еврейское население и преобладали в местечках и национальных районах. Они должны были бороться с антисемитизмом, но они не были еврейскими органами, обслуживающими еврейскую общину, но, как и вся еврейская национальная жизнь в СССР, были национальными только по форме и имели те же проблемы, что и еврейская школа, пресса и др. Они испытывали трудности в работе с окружающими организациями, ведшейся не на идиш. Старшее традиционное поколение не признавало и не уважало лидеров советов и советские суды, аккультурировавшиеся евреи предпочитали учреждения, работавшие на языке большинства. В Белоруссии идиш вообще был признан одним из государственных языков и использовался на всех уровнях власти. В 1927г было создано 146 советов на идиш, из них 130 в УССР, а к 1930г было 169 таких советов. К 1931г всего 46 судов на идиш появилось на Украине, 10 в Белоруссии и 11 в РСФСР. С этого времени число их постоянно уменьшается. (69)
Как уже было сказано, идиш стал главной опорой и, собственно, причиной и оправданием создания советской еврейской культуры. Однако в 1920-30-е гг. меняется отношение самих евреев к идишу, он теряет свою прежнюю роль. Сам идиш был теперь русифицирован, изменен новой орфографией, лишен прежней смысловой нагрузки, потеряв традиционные термины. Кроме того, идиш ассоциировался со старыми временами, нищей местечковой жизнью, забитостью. Русский язык нес образование, престиж, перспективы, а значит и русская культура воспринималась как высшая по отношению к идишистской. Как результат, даже говоря на идиш дома, евреи предпочитали общаться с внешним миром на неродном языке. Так, хотя больше трети еврейских коммунистов говорило на идиш, лишь 4,4% вело работу на нем. Рабочие на собраниях выступали по-русски, читали русские газеты. (70).
Поскольку в советских условиях идиш стал единственным легальным выражением еврейского самосознания, то его отбрасывание часто вело к отбрасыванию этого самосознания и переставанию чувствовать себя евреем. В 1920-30-е гг. ассимиляция и аккультурация еврейского населения вели и к хирению ненужной ему советской еврейской культуры. Угасание этой культуры и ее учреждений было связано не только с отношением евреев к идишу и влиянию русской культуры. Этот процесс был характерен и для остальных национальных культур и был связан с политикой государства, принявшей иной поворот с 1936г. Политика поощрения национальных культур после создания СССР была забыта и уступила место провозглашенной политике интернационализма, а на деле - русскому национализму с соответствующими русификаторскими тенденциями.
Чистки 1934-39 гг. затронули и евреев, к тому же, образованные и урбанизированные, они были во множестве представлены в партии, правительстве, армии. Еврейская пресса и учреждения были заняты раскрытием “врагов народа”, обличением ”клерикально-буржуазной клики “евреев Запада. Евреи в СССР в межвоенный период оказались оторванными от своего народа, рассеянного по всему миру, и разделили судьбы многих народов Союза, попавших в сталинское тоталитарное государство. Присоединение в 1939г Западных Украины и Белоруссии с их многочисленным еврейским населением, еще жившим традиционной жизнью, немного приоткрыло железный занавес, отделявший советских евреев от собратьев, но это не могло оказать существенного влияния за короткое время остававшееся до начала Отечественной войны.
Примечания к главе 1
1. Baron S. The Russian Jew under Tsars and Soviets. New York, 1987,р.172
2. Gitelman Z. A Century of Ambivalence. The Jews of Russia and the Soviet Union, 1881 to the present. New York, 1988, p. 106
3. Kagedan A. Soviet Zion. The Quest for a Russian Jewish Homeland. Scranton, 1994, p.23
4. Зингер Л. Дос уфгерихте фолк. М., 1948. С.35
5. Лещинский Я. Дос советише йиднтум.Нью Йорк, 1941.С. 75
6. Levin N. The Jews in the Soviet Union since 1917. New York, 1990. V.1, p.254
7. Baron S. The Russian Jew under Tsars and Soviets..., p. 207
8. Distribution of the Jewish Population of the USSR in 1939. Jerusalem, 1993, p. 28
9. Levin N. The Jews in the Soviet Union since 1917..., p.17-22
10. Вaron S. The Russian Jew under Tsars and Soviets..., p. 190
11. Там же, С.190
12. Кантор Я. Национальное строительство среди евреев в СССР. М., 1934. С. 38-40
13. Лещинский Я. Дос советише иднтум. Нью Йорк..,С.135
14. Baron S. The Russian Jew under Tsars and Soviets..., p.209
15. Маскилы - еврейские просветители
16. Kagedan A. Soviet Zion. The Quest for a Russian Jewish Homeland..., p.11-12
17. Baron S. The Russian Jew under Tsars and Soviets..., p.218
18. Там же, С.219
19. ГАРФ, Ф.9498, Оп.1. Д. 524, С.5
20. Kagedan A. Soviet Zion. The Quest for a Russian Jewish Homeland..., p. 30, 92
21. Levin N. The Jews in the Soviet Union since 1917..., p. 147
22. Kagedan A. Soviet Zion. The Quest for a Russian Jewish Homeland..., p. 28-29
23. Baron S. The Russian Jew under Tsars and Soviets..., p.222
24. Кантор Я. Национальное строительство среди евреев в СССР..., С.73
25. Лещинский Я. Дос советише иднтум. Нью Йорк..., С. 218
26. Там же, С. 170-171
27. Baron S. The Russian Jew under Tsars and Soviets..., p.193-194
28. Там же, С. 202
29. Distribution of the Jewish Population of the USSR in 1939..., p.9
30. Лещинский Я. Дос советише иднтум...,С.248
31. ГАРФ, Ф. 1451, Д. 444 , С. 10-35
32. Вaron S. The Russian Jew under Tsars and Soviets..., p.214
33. Там же, С. 215
34. Зингер Л. Дос уфгерихте фолк..., С.38
35. Вaron S. The Russian Jew under Tsars and Soviets..., p. 216
36. Там же, С. 217
37. Лещинский Я. Дос советише иднтум..., С.123
38. Gitelman Z. Jewish Nationality and Soviet politics. Princeton, 1972, p.268
39. Там же, С.270
40. Там же, С. 271
41. Кегиллы - еврейские общины
42. Baron S. The Russian Jew under Tsars and Soviets..., p. 281
43. Там же, С.234
44. Там же, С. 287
45. Там же,С.289
46. Rothenberg J. Jewish religion in the Soviet Union // The Jews in Soviet Russia since 1917. London, 1972, p. 161-162
47. Gitelman Z. Jewish Nationality and Soviet politics..., p.301; хедер - еврейская религиозная школа, иешива - высшее еврейское религиозное заведение
48. Baron S. The Russian Jew under Tsars and Soviets... p.246
49. Миква - ритуальный бассейн, бейсмедраш - молельный дом
50. Rothenberg J. Jewish religion in the Soviet Union // The Jews in Soviet Russia since 1917..., p.169
51. Шойхет (мн.ч. шохтим) - резник животных
52. Фишман Д. Религиозные лидеры советского еврейства (1917-1934) // Исторические судьбы евреев в России и СССР: начало диалога. Сборник статей. М., 1992.С.197-198
53. Вaron S. The Russian Jew under Tsars and Soviets... p.246
54. Фишман Д. Религиозные лидеры советского еврейства (1917-1934) // Исторические судьбы евреев в России и СССР: начало диалога. Сборник статей..., С.199
55. Моэль (мн.ч. моэлим) - человек, совершавший обрезание
56. Rothenberg J. Jewish religion in the Soviet Union // The Jews in Soviet Russia since 1917. ..., p.165
57. Там же, С.169
58. GitelmanZ. Jewish Nationality and Soviet politics..., p.317-318
59. Baron S. The Russian Jew under Tsars and Soviets... p. 235
60. GitelmanZ. Jewish Nationality and Soviet politics...,p. 333
61.Baron S. The Russian Jew under Tsars and Soviets... p. 236-237
62. GitelmanZ. Jewish Nationality and Soviet politics..., p. 336-337
63. Там же, С.337
64. Там же, С. 341
65. Baron S. The Russian Jew under Tsars and Soviets....,p. 229
66. Там же, С. 346
67. Levin N. The Jews in the Soviet Union since 1917..., p.184
68. Лещинский Я. Дос советише иднтум....,С.343
69. Gitelman Z. Jewish Nationality and Soviet politics..., p. 366
70. Там же, С. 366
Благотворительность
Пригласить друзей
Поддержать проект
Партнеры JewishNet
