Общаюсь Люди | Группы
Смотрю Новости | Статьи | Видео
Ищу Знакомства | Работа | Путешествия
Учусь Вебинары | Ответы
Действую Медиа-Центр | События | Партнеры
Традиционный сезонный спад деловой активности в сочетании с перманентной экономической нестабильностью вынуждают вновь задаваться наболевшими вопросами и искать новые пути развития индустрии. Одним из таких путей является создание благоприятных условий для появления сегмента высокотехнологичных стартапов. Очевидно, что для этого необходимо радикальное реформирование отрасли – и экономическое, и технологическое, и социальное, не говоря уже об образовательном компоненте и поддержке государства. Именно поэтому мы предлагаем взглянуть на исторический опыт Израиля — страны, которой удалось совершить революционный прорыв в развитии hi-tech-индустрии – и экстраполировать его, насколько возможно, на постсоветские реалии.
На сегодняшний день Израиль может похвастаться самой высокой концентрацией стартапов на планете – по данным Israel Venture Capital Research Center в стране насчитывается более 3850-ти стартапов, т.е. 1 на 1844 жителя. Два года назад сумма венчурных инвестиций в Израиль на душу населения была в 2,5 раза выше, чем в США, более чем в 30 раз выше, чем в Европе, в 80 раз превышала китайские показатели и в 350 раз – индийские. По абсолютным цифрам (напомним, население Израиля 7,1 млн) общий объем инвестиций приближается к $2 млрд – столько же суммарно вкладывают в Великобританию (с населением 51 млн) и Германию (82 млн). Добавим к этому, что на NASDAQ котируются больше израильских компаний, чем всех европейских, вместе взятых. Даже война не может остановить бурное развитие отрасли. В 2000 г. Израиль пострадал не только из-за краха «доткомов», а и из-за начала террористической интифады (самой интенсивной за всю историю государства) – но доля страны на мировом рынке венчурного капитала не только не уменьшилась, а напротив, удвоилась, с 15 до 31%. IT Business week попробует проанализировать секреты успешного развития израильской IT-индустрии и поднять вопрос о возможности использования этого опыта на постсоветском пространстве.
Прежде всего, следует упомянуть о беспрецедентной государственной поддержке, которая оказывалась как технологической индустрии в целом (в 1970-80-е), так и непосредственно стартапам (1990-е). С государственной помощью были созданы технологические теплицы, предоставившие тысячи рабочих мест социально активным слоям населения, в том числе, русскоязычным репатриантам. При формировании индустрии стартапов государство привлекало иностранных инвесторов чрезвычайно выгодными условиями, принимая на себя практически все риски, но в то же время предоставляя инвестору возможность извлечь максимальную прибыль и выкупить свою долю с минимальными расходами. К середине 1990-х Израиль уже был хайтек-раем даже для самых осторожных инвесторов. Israel Venture Association насчитывает 45 венчурных фондов, которые действуют сегодня на территории Израиля. А Эд Млавски (Ed Mlavsky), исполнительный директор фонда BIRD (Binational Industrial Research and Development), говорит, что в период с 1992 по 2009 гг. в Израиле действовало 240 венчурных фондов, развивающих IT-отрасль.
Далее, необходимо отдать должное израильской системе образования. Существует большое количество школ с ярко выраженной технической направленностью. Ученикам предоставляется определенная свобода в выборе дисциплин, а также уровня их изучения: к примеру, гуманитарий может изучать иностранные языки на «пять единиц», а тригонометрию – всего на «три». Таким образом ученики самостоятельно начинают формировать свою будущую специализацию еще со школьной скамьи. Университетская система образования продолжает эту традицию, расширяя ее за счет многочисленных «опциональных» курсов, которые выбирает студент, исходя из своих научных и профессинальных интересов. Да и базовые курсы, несмотря на фундаментальную теоретическую подготовку, больше ориентированы на практическое использование знаний «здесь и сейчас». Огромное внимание уделяется актуальности изучаемых предметов – недаром Израильский технологический университет «Технион» (Хайфа) и Научно-исследовательский институт им.Вейцмана (Реховот) находятся в двадцатке лучших вузов мира в области компьютерных наук (согласно Academic Ranking of World Universities).
Еще один фактор, о котором порой незаслуженно забывают – ментальные особенности израильтян, возведенные в ранг своеобразных культурных кодов. Еще с дошкольного возраста детей учат задавать вопросы, формировать собственное мнение и не идти бездумно на поводу у большинства. «Культура несогласия», как назвал это явление Дов Фроман (Dov Frohman), основатель Intel в Израиле, способна воспитать поколение, для которого инновации – это неотъемлемая часть жизни. Самые оригинальные решения, казалось бы, невозможных задач рождаются только в среде, где каждый участник команды является лидером.
Но самым мощным катализатором израильского технического прогресса является, как ни прискорбно, война. Перманентная угроза существования государства вынудила Израиль создать исключительно развитый военно-промышленный комплекс. Ряд военных технологий (а главное, идей) были успешно реализованы в «гражданских» стартапах, созданных отставными экспертами в области компьютерных наук, телекоммуникаций, криптографии. Компьютеризированное подразделение Армии обороны Израиля – MAMRAM (Merkaz Mahshevim UMa'arahot Meida – Центр Компьютерных и Информационных Систем) – появилось еще в 1959 г., и с тех пор его выпускники формируют израильское технологическое сообщество. Если же говорить о технологической элите, то она, как правило, приходит из сверхсекретного разведывательного подразделения 8200, занимающегося радиоэлектронным перехватом. Лучший пример (из сотен известных) – компания Check Point и ее основатель Гиль Швед (Gil Shwed), который после увольнения из 8200 реализовал военные идеи для широкой аудитории, разработав первый в мире брандмауэр Firewall 1.
JewishNet предлагает ознакомиться с наиболее яркими историями израильской стартап-индустрии, а также подробнее узнать об израильской системе государственной поддержки технологических инноваций, чтобы попытаться самостоятельно смоделировать эффект от подобной модели в IT-отрасли стран СНГ.
История появления Better Place настолько характерна для большинства израильских стартапов, что ее можно назвать хрестоматийной. Основатель Better Place – компании, занимающейся развитием инфраструктуры для электромобилей – никогда не занимался ни автомобилями, ни электроресурсами. Это не помешало ему заложить основы будущей империи, способной контролировать ключевую долю перспективного рыночного сегмента. Шай Агасси (Shai Agassi), основатель и CEO Better Place обладает солидным опытом построения стартапов. В 1992 г. (на тот момент ему было 24 года) Агасси создает стартап Quicksoft Development, позднее переименованный в TopTier Software. Компания специализировалась на корпоративных портальных решениях и занимала лидирующие позиции в своем рыночном сегменте, что позволило ей войти в состав корпорации SAP AG в апреле 2001 г. Шай Агасси занял пост президента группы продуктов и технологий SAP и был одним из ключевых претендентов на должность CEO, однако в 2007 г. решил оставить компанию и снова начать собственный бизнес «с нуля».
Цели Better Place весьма амбициозны: компания планирует создать инфраструктуру для будущих владельцев электромобилей, в частности, развитую сеть «заправок». Примечательно, что стартап целиком сконцентрировался на создании инфраструктуры, оставляя за бортом разработку непосредственно электрокаров, которой успешно занимаются компании уровня Tesla Motors. «Мы будем AT&T автобизнеса. Вы покупаете у нас мили. Можно будет платить по разным тарифам. Будут prepaid-тарифы, это примерно нынешняя схема: купил 20 литров бензина, проездил, купил еще. Будут тарифы, по которым некоторое число миль предоставляется бесплатно или за определенную плату. И будут тарифы с безлимитным количеством миль — это будет выгодно таксистам и всем, кто много ездит. Главное, что в пересчете ездить на электромобиле будет раза в два дешевле, чем на обычной машине. Это и будет нашим конкурентным преимуществом», — говорит Агасси.
C 2007 г. Better Place удалось привлечь более $700 млн инвестиций – феноменальный результат для стартапа. В январе 2010 г. компания заявила о подписании соглашения с консорциумом инвесторов во главе с банковской группой HSBC о рекордной инвестиции в «зеленый» сектор: в обмен на 10% акций Better Place в компанию будет инвестировано $125 млн. Таким образом, капитализация Better Place оценивается в $1,25 млрд. Среди других инвесторов израильского стартапа фигурируют Morgan Stanley Investment Management, Morgan Stanley Principal Invesments, Lazard Asset Management, VantagePoint Venture Parnters, Ofer Hi-Tech Holdings, Maniv Energy Capital и Israel Corp, чей глава Идан Офер (Idan Ofer) стал председателем правления Better Place.
Лидерские качества и ораторское мастерство Агасси нередко сравнивают с харизмой Стива Джобса. Глава Better Place смог заразить своим энтузиазмом не только инвесторов, но и Президента Государства Израиль – Шимон Перес (Shimon Peres) после краткой презентации проекта лишь спросил: «Что я могу сделать, чтобы помочь?». Перес организовал более пятидесяти встреч Агасси с топ-менеджерами израильских экономических гигантов, а также с государственными деятелями и даже с премьер-министром. «Каждое утро мы встречались в его офисе и я вкратце рассказывал ему о вчерашних встречах, после чего он снимал телефонную трубку и начинал планировать мои встречи на следующий день», — рассказывает Агасси — «без помощи Переса эти встречи никогда не состоялись бы». Помимо того, Шимон Перес отправил послания пяти крупнейшим автопроизводителям, сопроводив концепцию Агасси личными рекомендациями. Вскоре состоялась встреча Агасси и Переса с Карлосом Гоном (Carlos Ghosn), главой Renault и Nissan. Израильскому дуэту понадобилось ровно пять минут, чтобы убедить Гона в перспективности идеи Better Place. Аргументация Агасси была простой: электромобили лишь выглядят более дорогими – это связано со стоимостью батарей. Но продажа электрокаров с батареями похожа на продажу автомобилей, работающих на газе, с комплектом газолина, рассчитанным на несколько лет. Идея Агасси заключается в том, что розничную цену электромобиля можно существенно снизить, если владельцем одного из наиболее дорогих элементов – батареи – будет компания Better Place. Принцип работы компании, фактически, соответствует модели операторов мобильной связи – пользователь платит сниженную цену за готовый продукт, после чего подключается к «контракту» с определенной абонплатой (или на prepaid-условиях). Карлосу Гону было предложено выпускать электромобили на территориии Израиля. Глава Renault-Nissan согласился, но на условии, что ему будут предоставлены мощности для изготовления 50 000 автомобилей в год. Шимон Перес удвоил ставки – и предложил ресурсы для выпуска 100 000 электрокаров в год. К концу 2011 г. планируется старт сети «заправочных электростанций» Better Place и появление на рынке автомобилей нового поколения – электрокаров Renault Zoe, Renault Fluence ZE, новой модификации Kangoo и ситикара Twizy ZE.
Скотт Томпсон (Scott Thompson), президент PayPal, согласился выделить полчаса для молодого израильского стартапера Швата Шакеда (Shvat Shaked). Томпсон не планировал тратить свое время, однако Benchmark Capital, инвестор eBay (материнской компании PayPal) все же настаивал на встрече. Эксперты Benchmark Capital рассматривали возможность инвестирования в израильский стартап Fraud Sciences, принадлежащий Шакеду. Свою концепцию предприниматель изложил одной фразой: «Наша идея проста: мы верим, что мир делится на хороших людей и плохих людей – и решение для борьбы с онлайн-мошенничеством заключается в том, чтобы их отделить друг от друга». Глава PayPal был взбешен очевидным трюизмом, однако решил досидеть обещанные полчаса. Отвечая на вопрос о конкретных методах работы, Шакед подчеркнул, что добропорядочные пользователи, как правило, оставляют следы своего пребывания в Сети – так называемые «digital footprints», в то время как мошенники стремятся скрыть всю информацию о себе. Идея Fraud Sciences – в обнаружении этих самых «цифровых следов» и снижении рисков онлайн-мошенничества на основании полученных данных. Томпсон отреагировал весьма скептически: в распоряжении PayPal находилась группа из двух тысяч специалистов по борьбе с онлайн-мошеничеством (включая 50 докторов наук) – и предложенная идея казалась не просто недостойной внимания, но и вовсе инфантильной. «Как вы пришли к этой идее?», — язвительно спросил Томпсон. «Охотясь за террористами», — ответил Шакед. По словам израильского предпринимателя, за 5 лет существования Fraud Sciences компания проанализировала около 40 000 транзакций и ошиблась всего 4 раза. Томпсон решил избавиться от незваного гостя и предложил Шакеду 100 000 транзакций PayPal для анализа, рассчитывая, что работа затянется на годы. Эта встреча состоялась в четверг – а уже в воскресенье утром PayPal был предоставлен комплексный анализ транзакций, выполненный Fraud Science. Экспертам PayPal понадобилась неделя, чтобы сравнить результаты Fraud Science с собственными. Сравнение показало, что качество анализа израильского стартапа на 17% выше, чем у международного гиганта платежных систем. Томпсон был поражен: стартапу из 55 человек играючи удалось превзойти многотысячную корпорацию. Заключение Томпсона для Benchmark Capital было лаконичным: в компанию Fraud Sciences не следует инвестировать, ее необходимо как можно скорее приобрести. Глава PayPal совместно с Мэг Уитмен (Meg Withman), президентом eBay предложили Швату Шакеду и его компаньону Саару Вилфу (Saar Wilf) $79 млн за вхождение Fraud Sciences в состав PayPal. Основатели компании отказались. В итоге Fraud Sciences была продана за $169 млн (при начальных инвестициях $7 млн) – это стало вторым израильским приобретением eBay после Shopping.com, поглощенного в 2005 г. за $634 млн.
История этого стартапа не отличается от большинства израильских «success stories», однако именно она ознаменовала новую эру в развитии израильской индустрии высоких технологий. В 1992 г. Орна Берри (Orna Berry) вместе с пятью коллегами из молодой израильской компании Fibronics создала стартап Ornet Data Communications. Компания занималась разработкой программного и аппаратного обеспечения для локальных сетей – решения Ornet Data удваивали скорость передачи данных в сети. Более того, одна из разработок компании увеличивала пропускную способность сети в 50 раз. Именно Ornet Data стал первым израильским стартапом, который был приобретен европейской компанией – в 1995 г. корпорация Siemens заплатила $32 млн за детище Орны Берри, открыв для мира израильский хай-тек. Следует подчеркнуть, что само создание Ornet Data было бы невозможно без государственной поддержки, в частности, без проектов Yozma и BIRD, о которых мы упомянем далее.
Ученый-ракетчик военного концерна RAFAEL более двадцати лет вынашивал идею создания… медицинского гаджета, способного радикально изменить методы диагностики пищеварительной системы. Гавриэль Иддан (Gavriel Iddan) реализовал концепцию, до этого описанную лишь в фантастической литературе: основанная им компания Given Imaging занимается производством «таблеток» со встроенными камерами, позволяющими максимально точно диагностировать проблемы в брюшной полости. Миниатюрная таблетка содержит камеру, беспроводной передатчик, модуль подсветки и аккумулятор. Врач может наблюдать за картинкой в режиме реального времени: камера передает 18 снимков в секунду, а заряда аккумуляторной батареи хватает на несколько часов.В 2001 г. Given Imaging стала первой компанией в мире, которая вышла на IPO на Уолл Стрит после теракта 11 сентября. Через 6 лет после основания компании в мире было продано около 100 000 «таблеток» PillCam, а еще через три года этот показатель достиг 700 000. На сегодняшний день у Given Imaging появляются именитые конкуренты – не так давно на этот рыночный сегмент вошла Olympus. Впрочем, это не мешает компании оставаться безоговорочным лидером в своей нише и продолжать развитие уникального продукта.
Исследование профессора Дана Брезница (Dan Breznitz), которое он проводил, работая в MIT, выявило, что к 1992 г. около 60% израильских компаний, чьи акции котируются на Нью-Йоркской фондовой биржей и 75% компаний, относящихся к NASDAQ, поддерживались фондом BIRD.
Фонд BIRD (Binational Industrial Research and Development) со стартовым капиталом $110 млн был создан в 1977 г. правительствами Израиля и США для поддержки совместных технологических инициатив. Размеры грантов варьировались от $500 000 до $1 млн, при этом поддержка проектов осуществлялась на протяжении двух-трех лет, после чего фонду отчислялись незначительные проценты от прибыли компаний, добившихся успеха.
С 1978 г. исполнительным директором фонда становится Эд Млавски (Ed Mlavsky), оставивший пост вице-президента Tyco International ради нового начинания. Млавски называл BIRD «службой знакомств» между американскими компаниями, обладающими выходом на крупнейший IT-рынок, и израильскими стартапами, способными предоставить уникальные технологические решения. За время своего существования BIRD инвестировал свыше $250 млн в 780 проектов, чей совокупный объем продаж сегодня превышает $8 млрд. Среди американских компаний, согласившихся инвестировать совместно с BIRD в израильский хайтек, фигурируют Avaya, Eastman Kodak, General Electric, IBM, Molex, Motorola, SanDisk, Texas Instruments и др.
Одной из ключевых задач фонда было обучить израильские компании «правилам игры» на рынке США. Молодые стартапы работали в тесном сотрудничестве с американскими инвесторами – не только для контроля рабочего процесса, но и для знакомства с тонкостями местной IT-индустрии. Это позволило приобрести уникальную экспертизу даже тем проектам, которые не оправдали себя в экономическом плане.
История ICQ наверняка хорошо известна всем, кто причастен к миру информационных технологий, поэтому мы остановимся на ней лишь вкратце, сместив акцент на личность одного из ярчайших израильских инвесторов.
Первая версия ICQ была разработана в 1996 г. четырьми студентами Тель-Авивского университета: Ариком Варди, Яиром Гольдфингером, Сефи Вигисером и Амноном Амиром, создавшими компанию Mirabilis. Уже через полгода компания рапортовала о первом миллионе пользователей, а через два года пользовательская база ICQ увеличивалась на 1 млн примерно каждые три недели. В 1998 г. Microsoft сделала предложение о приобретении Mirabilis и компания уже начала готовиться к продаже, как в игру вступил отец одного из разработчиков ICQ – один из самых успешных израильских инвесторов, Йоси Варди (Yossi Vardi). Он жестко заявил, что Microsoft не стоит считать себя единственной компанией на земле, которая хочет заполучить ICQ. Варди оказался прав – в июне 1998 г. Mirabilis вошла в состав AOL, которая заплатила за стартап $287 млн.
Инверсторская хватка Варди принесла ему успех и в будущем: он раскрыл потенциал таких проектов, как Answers.com (вышел на IPO), Airlink (продан Sierra Wireless), Tivella (продан Cisco), Gteko (продан Microsoft), Tucows (вышел на IPO). Среди других находок Варди – fring, SpeedBit, SeeToo – проекты, которые не нуждаются в представлении.
Будучи в Израиле на публичной встрече в Холоне, Сергей Брин, совладелец Google, рассказал, что именно Варди пришла в голову идея, сделавшая Google тем, чем компания является сейчас: “Йоси подарил нам волшебную формулу, предложив занять две трети страницы результатами поиска, а треть оставить под рекламу. Именно это мы и сделали".
В 2008 г. известие о приобретении FoxyTunes интернет-гигантом Yahoo! стало хоть и неожиданностью, но не громом среди ясного неба. В связи с чем «родители» стартапа, наши бывшие соотечественники — братья Алекс и Виталий Сирота — не уставали принимать поздравления.
В Израиль семья Сирота приехала почти 20 лет назад. Виталий к тому времени успел окончить харьковский «Политех» по специальности «информатика и приборостроение», управлял собственным кооперативом, неплохо зарабатывал. Иммигрантские будни начались для экс-харьковчан с последствий операции «Буря в пустыне», когда на Израиль, в отместку за американское вторжение, ежедневно падали несколько иракских СКАДов. Тогда, в 1991, все довольно быстро стало на свои места — семья обосновалась в Хайфе, где Виталий отучился курс в «Технионе». Через полгода после приезда он уже работал в IBM. В 1997 г. Сирота создал фирму Elbrus, которая занималась разработкой ПО для IBM и других грандов IT-индустрии. В 2003 г. появилась Аrcadia Medical Imaging, а в 2005 была зарегистрирована FoxyTunes.
Несмотря на возможность получения государственной поддержки, братья избрали для FoxyTunes классическую, рыночную схему взросления. А она предполагает, прежде всего, поиск инвестора. Сегодня Сироты признают, что поначалу в рентабельность их идеи никто не верил, и обращения в многочисленные венчурные фонды окончились ничем… Другие, упершись в сотый раз лбом в глухую стену, опустили бы руки, но братья, кроме выдающихся профессиональных качеств, отличаются невиданным упорством. Однажды им удалось пробиться на одну из тусовок для инвесторов, устроенных гуру израильского хай-тека — Йоси Варди.
Бизнесмена сразу заинтересовала разработка, и он предложил бескорыстную помощь по продвижению FoxyTunes. Но, будучи последовательными рыночниками, братья хотели видеть Варди именно в качестве партнера-инвестора. Вложив $3 млн. из собственных средств, Варди (точнее его имя, репутация и связи) помог привлечь дополнительные инвестиции из США. Видя, КТО стоит за молодой компанией, американцы часто отказывались от многоступенчатой проверки FoxyTunes. Достаточно сказать, что одним из инвесторов стал Стив Кэйс — основатель AOL. Сегодня Варди уверяет, что «будет умолять разрешить инвестировать в следующие проекты братьев Сирота».
Уникальный государственный проект, направленный на формирование израильской венчурной отрасли, изначально был создан в помощь адаптации репатриантов из СНГ. Игаль Эрлих (Yigal Erlich), главный научный советник Министерства промышленности и торговли Израиля (т.н. «главный ученый») выдвинул идею создания государственной структуры с целью поддержки малого и среднего бизнеса в сфере технологий. Оппоненты Эрлиха предлагали другое решение – вместо поддержки большого числа начинающих компаний укрепить партнерские отношения с международными корпорациями, способными трудоустроить израильтян в своих филиалах.
Еще в 1991 г. благодаря проекту Technology Incubator Program в Израиле появились первые 24 технологических инкубатора, в которые ринулись инженеры и ученые из экс-СССР. В сферу деятельности этих инкубаторов входила не только разработка новых проектов, но и оценка их рыночной жизнеспособности. В то время появились сотни IT-компаний, поддерживаемых государственными субсидиями и кредитами на суммы до $300 000. Вскоре стало очевидно, что государство не может поддерживать столь масштабный проект в одиночку – и стартапы, не сумевшие создать коммерчески успешный продукт, стали массово закрываться.
Эрлих предложил радикально реорганизовать всю систему государственной поддержки стартапов, введя в нее венчурные инвестиции. Эталоном для него выступала Силиконовая Долина с великолепно реализованной технической, экономической и социальной инфраструктурой. Так в 1993 г. появился проект Yozma («Инициатива»), предусматривающий инвестирование государственных средств суммой $100 млн в создание десяти новых венчурных фондов. Каждый фонд был представлен тремя сторонами: израильской инвестиционной структурой (коммерческой компанией или банком), иностранным венчурным фондом и профессиональным израильским венчурным инвестором, асом своего дела. Поначалу Yozma установила соотношение инвестиций в новые проекты на уровне 1,5/1 (если партнеры вкладывают $1,5 млн, то государство — $1 млн), но потом планка была снижена до 2/1. Кроме того, партнерам была предоставлена возможность выкупить долю государства в успешных стартапах по сниженной стоимости.
Одним из первых зарубежных партнеров Yozma стал Стэнли Чейз (Stanley Chais), инвестиционный консультант из Калифорнии. Благодаря его связям с американским еврейским истеблишментом были собраны миллионы долларов в поддержку нового начинания.
По словам Эрлиха, проект Yozma изначально предполагал, что государство выступает лишь в качестве катализатора. Десять фондов, созданных Yozma в период с 1992 по 1997 гг., привлекли более $200 млн инвестиций, после чего государство позволило их приватизировать. На сегодняшний день общая капитализация этих венчурных фондов составляет около $3 млрд, а Игаль Эрлих в прошлом году вошел в состав совета директоров ОАО «Российская венчурная компания» и пытается повторить успех Yozma на российском рынке.
Глядя на успех Yozma, предприниматель Джон Медвед (Jon Medved) решил пойти дальше и создать структуру, которая будет заниматься инвестициями на самых ранних стадиях существования проекта. Медвед узнал, что в бюджете Yozma выделено $5 млн непосредственно для этих целей, причем доля участия в подобных проектах была равна 50:50. Эксперты Yozma сочли, что снижение рисков позволит привлечь больше инвестиций – и оказались правы. Впрочем, Медвед опоздал с подачей заявки на финансирование собственного проекта и решил стартовать без помощи государства. К тому времени (1994 г.) американские инвесторы были настолько впечатлены достижениями израильской высокотехнологичной индустрии, что в кратчайшие сроки собрали $2,5 млн для формирования венчурного фонда Israel Seed Partners. К 1999 г. ISP уже управлял суммой в $40 млн, а к 2000 г. в распоряжении фонда оказалось $200 млн.
Стратегическое видение Медведа не вызывало сомнений у инвесторов: за время существования Israel Seed Partners были созданы такие проекты, как Shopping.com (поглощен eBay), Compugen Ltd и Answers Corporation (оба вышли на IPO), Cyota Inc. (поглощен RSA Security), Native Networks (поглощен Alcatel), Xacct Technologies Inc. (поглощен Amdocs Ltd.) и Business Layers (поглощен Computer Associates).
Отметим, что именно израильские наработки в области создания венчурных техно-фондов способствовали формированию hi-tech индустрии в Ирландии – в 2008 г. правительство дало старт инновационному фонду с бюджетом в $500 млн. «По иронии судьбы, Ирландия, которая не имела дипломатических отношений с Израилем в первые 40 лет его существования, сейчас скопировала путь еврейского государства», — констатировал ирландский экономист Дэвид МакВильямс (David McWilliams).
Корпорация Intel на сегодняший день является одним из крупнейших израильских работодателей. В 1974 г. Израиль стал первым местом за пределами США, где Intel решилась создать собственный исследовательский центр. Первый зарубежный центр по производству микропроцессов также был открыт в Израиле – в 1981 г. За время присутствия компании на израильском рынке ее штат вырос от пяти сотрудников до 7 000.
Помимо исследований и разработок, Intel является одним из крупнейших инвесторов в израильские технологические стартапы. Некоторые из них компания поглотила (к примеру, DSPC за $1,6 млрд и Dialogic за $780 млн), в другие же ограничилась инвестициями, общая сумма которых превышает $1 млрд. Формирование израильской технологической элиты принесло свои плоды в виде инновационных идей, используемых Intel в своих стратегических разработках.
Наглядным примером служит история появления процессора Pentium M и всей платформы Intel Centrino в том виде, в каком она появилась на свет. Но для начала – немного ретроспективы. Напомним, что именно хайфское подразделение Intel разработало в 1980 г. процессор 8088, ознаменовавший начало новой технологической эры. Тот самый Intel 8088, который выбрала IBM для создания первого IBM PC. Следующий прорыв в микропроцессорных технологиях был совершен также в Израиле: иерусалимское отделение Intel представило 80386 – первый в мире 32-разрядный процессор для платформы IBM PC. Индустрия развивалась с соответствии с законом Мура, однако к концу тысячелетия многи заговорили о технологическом тупике: наряду с увеличением тактовой частоты процессора и уменьшением площади кристалла возникла проблема запредельного энергопотребления и тепловыделения. Особенно остро эта проблема касалась мобильных решений – с ограниченным пространством для установки системы охлаждения и ограниченным ресурсом аккумулятора. Израильское отделение Intel было настолько увлечено решением этой задачи, что корпорация приняла решение сосредоточить разработку мобильных процессоров именно здесь. «Рабочая группа в Израиле еще до решения о том, что мы будем заниматься мобильными решениями, продвигала идеи мобильности, которые шли вразрез с общей стратегией Intel», — говорит Дади Перлмуттер (Dadi Perlmutter), экс-глава Intel Israel. Один из ведущих инженеров Рони Фридман (Rony Friedman) предложил создать процессор с более низкой тактовой частотой, улучшенным блоком предсказания переходов, большим объемом кэш-памяти и, главное, радикально сниженным энергопотреблением, позволяющим создавать даже безвентиляторные решения. Штаб-квартира Intel в Санта-Кларе отнеслась к предложению крайне скептически. Аналитики понимали, что в сознании потребителя сформировалась нерушимая ассоциация: «Выше частота – выше скорость, ниже частота – ниже скорость». Пол Отеллини (Paul Otellini), на то время глава поздразделения «PC and server microprocessor» попытался заморозить весь проект. Компания целиком была поглощена погоней за тактовой частотой. Сотрудники Intel Israel вспоминают, что топ-менеджмент в Санта-Кларе был готов задушить израильскую команду, настолько рьяно она продвигала свои идеи о выходе из «гонки мегагерцев».
«Культура несогласия» была одной из отличительных особенностей Intel Israel, которой дал старт Дов Фроман (Dov Frohman), основатель израильского филиала компании. «Цель лидера должна состоять в том, чтобы увеличить сопротивляемость — то есть поощрять инакомыслие и расхождение во мнениях. Когда организация сталкивается с кризисом, отсутствие внутреннего несогласия может быть большой проблемой само по себе», — говорил Фроман своим сотрудникам, — «Это означает, что изменения, которые вы пытаетесь внедрить, недостаточно радикальны… или что оппозиция ушла в подполье. Если вы даже не осознаете, что люди в организации не согласны с вами, то вы влипли».
Заняв пост CEO, Пол Отеллини изменил свое мнение – и в марте 2003 г. была представлена платформа Centrino. Процессор Intel Pentium M обладал тактовой частотой 1,6 GHz и стоил вдвое дороже, чем Pentium 4-M 2,8 GHz, однако стал настоящим прорывом для мобильных ПК. Новая стратегия Intel получила название «right turn» и ознаменовала отказ от «мегагерцевой гонки». Следующим этапом «right turn» стало появление платформы Core Duo, также разработанной в Израиле.
Вице-президент Intel Мули Иден (Mooly Eden) констатирует, что «намного сложнее управлять 5-ю израильтянами, чем 50-ю американцами, поскольку израильтяне постоянно спорят с тобой – начиная с «Почему ты мой начальник, а не я твой?». Именно эта «культура несогласия» и позволяет решать сложнейшие задачи нестандартными путями.
Центр исследований и разработок Google в Хайфе не прекращал свою деятельность даже во время ракетных обстрелов в период второй ливанской войны. Более того, компания приняла решение открыть еще один израильский филиал – в Тель Авиве.
Экс-глава Google Haifa Engineering Center профессор Яэль Маарек (Yoelle Maarek) выдвигает свою теорию о причинах успеха деятельности Google в Израиле. Эксперт, десятилетиями занимающаяся проблемами поиска (Маарек специализировалась на поисковых системах, работая в IBM Research, когда Google еще не была создана, а Сеть находилась в начале развития), полагает, что ответ на этот вопрос следует искать в истории. Еще в XVI столетии была сформирована конкорданция – словарь-индекс с указанием местонахождения слова в тексте Пятикнижия (а затем – Талмуда и других книг). «Фактически, это индекс со структурой данных, которую использует любая поисковая система. Пять столетий назад людям приходилось составлять его вручную.… Как израильтяне и как евреи – мы люди Книги. Нам нравится наводить справки в книгах. Мы любим искать», — говорит Маарек.
Израильский филиал Google взялся за амбициозный проект, изменяющий функциональность самого важного элемента интерфейса поисковой системы –поля для ввода запроса. Так родилась идея Google Suggest – выпадающего списка наиболее популярных запросов, формирующегося по мере набора слова пользователем.
В 2004 г. Джон Чемберс (John Chambers), президент и CEO Cisco с гордостью сообщил, что компания совершила революцию, представив самый быстрый в мире маршрутизатор CRS-1 с пропускной способностью до 92 Тбит/с. В создание этой модели было вложено полмиллиарда долларов и четыре года напряженной работы, но результат превзошел все ожидания. Инициатором уникального проекта был Майкл Лаор (Michael Laor) – израильтянин, 11 лет проработавший в калифорнийском офисе Cisco. Когда Лаор решил вернуться домой, Cisco не захотела терять одного из ведущих инженеров и приняла решение открыть первый центр исследований и разработок вне Соединенных Штатов – в Израиле. Именно тогда Майкл Лаор начал продвигать идею создания мощной системы маршрутизации операторского класса, несмотря на активное сопротивление ряда менеджеров, полагающих, что подобные мощности не будут востребованы. Ему удалось убедить руководство компании – и израильский филиал Cisco приступил к разработке архитектуры нового поколения. Несмотря на высокую стоимость ($2 млн за CRS-1 в максимальной конфигурации), проект оказался коммерчески успешным и поднял Cisco на недосягаемую для конкурентов высоту.
Уже в 2008 г. израильский филиал Cisco насчитывал 700 сотрудников – главным образом, за счет поглощения девяти израильских стартапов. Кроме того, Cisco инвестировала $45 млн в венчурные фонды, поддерживающие развитие израильских высоких технологий.
Благотворительность
Пригласить друзей
Поддержать проект
Партнеры JewishNet
